|
Хвастищев боялся вылезти из своей ямки, зная, что его начнет качать еще похлеще. Девки? Американец сказал "девки"? Честно говоря, Хвастишева слегка удивило появление в мастерской самого долговязого Патрика Тандерджета, а уж о девках-то он совсем не помнил. Он напрягся... кое-что выплыло: "Импала"... Машка... какие-то сценки в валютном баре... но что за девки? Вот ведь незадача, какие были девки? Патрик скрылся за изгибом "Смирения", потом появился уже на другой стороне, сел на стол, свалив какую-то посуду, пошарил и вдруг радостно завизжал: - Вухи! Иэхи! Эй, Радик, тут бычков навалом! Эй, да тут какой-то жижи полный стакан! Надеюсь, не блевали в него. Тебе оставить? - Ровно половину. Патрик глотнул, задымил и вдруг загоготал, словно юный кентавр с островов Эгейского моря: - О-го-го-го-го-го-го! Ты помнишь этот сучий Middle Earth, тот подвальчик возле рынка Ковент-Гарден? Он вдруг запел весело и бездумно, как в том счастливом, полном надежд 196... году: Суббота - фестиваль всех оборванцев-хиппи! На Портобелло-роад двухверстные ряды Базар шарманщиков, обманщиков, креветок, проституток, подгнившей бахромы и летчиков хромых, авокадо и адвокатов, капусты и алебастра, мечей самурайских и крылышек райских, орехов и грехов, юбчонок-мини, алкогольной лени шотландских пайперов, гвианских снайперов, испанских балахонов и русских малахаев, тибетской кожи, арабской лажи и треугольных шляп у мистера Тяп-Ляп, томов лохматой прозы у мистера Гриппозо, эму и какаду... Я вдоль рядов иду, я чемпионша стрипа - в носу кусты полипов, под мышкой сучье вымя, свое не помню имя... Здесь пахнет LSD, Смотри не наследи! Перед Хвастищевым на сиренево-зеленом фоне раскачивался дикий контур Патрика, но ему казалось, что он видит его прежнюю мечтательную детскую улыбку. - Знаешь, Патрик, я не могу себе даже представить, что мы никогда не вернемся с тобой на Портобелло-роад, не прохиляем через всю толкучку шалые, как тогда, в ту осень. Жить не хочется, когда подумаешь, что этого больше никогда не будет. Патрик бросил танцевать. - Сейчас, старик, вонища ползет по Европе, - прохрипел он. - Неужели и в нашем Лондоне вонища? - Везде вонища! - Ты прав, - подумав, согласился Хвастищев, - везде вонища. |
