А еще он всегда стоял за своих людей. И в бою, и перед начальством. «Под мою ответственность» — не многие готовы произнести такие слова, притом что ответственность в боевой обстановке — это когда действительно отвечаешь головой.

В общем, повезло нам с ним. И бесценные навыки оперативных премудростей, а он был их энциклопедией, передавал мне тоже невзначай, но все въедалось в память намертво.

Выйдя из кабинета руководителя, я наскоро перекусил в солдатской столовой. Чуть не задремал за столом. И отправился к себе перевести дух и наконец выспаться на чистых простынях.

Да, заснуть сейчас часов на двадцать. И проснуться, когда мерзкие ощущения от того, что мы видели, немножко сгладятся. Кошмары лечит только время. Свежий, не сглаженный хотя бы сном кошмар слишком тяжело давит на грудь. А вообще, коллекция кошмаров у меня теперь велика и множится с каждым днем.

Я поднялся по ступеням на второй этаж. Отпер дверь своего жилища, по-спартански обставленного казенной мебелью с бирками «ХОЗО НКВД».

Сперва я жил в казарме внутренних войск. Но через месяц мне выделили комнату в единственном в райцентре трехэтажном доме, где когда-то было реальное училище, а теперь жили сотрудники разных ведомств. Комната была большая, когда-то являлась учебным классом. На антресолях я нашел учебные пособия по геодезии.

Сложив аккуратно одежду на единственном стуле, я повалился на узкую кровать, под синее солдатское одеяло. И вот же незадача — не шел сон, когда он так нужен. Этот колодец не пускал меня в него, все стоял перед глазами.

Может, напиться? Нет, не пойдет. В моей команде запрет на спиртное без особого на то повода. Расслабиться никто не возбранял, но только на побывке, а не когда в любую минуту тебя могут поднять по тревоге. Но напиться очень хотелось.

А еще подумалось, что вряд ли мне дадут всласть отоспаться. Жизнь наша полосами идет. И сейчас как раз такая полоса, когда на тебя градом обрушиваются события и приказы. И когда никакого продыха от них нет.

Подтверждением верности этой теории стал явившийся через полтора часа по мою душу вестовой, сильно взволнованный:

— Товарищ младший лейтенант. Начальство из области прибыло. Вас кличут.

Ну что, отдохнул, пора на службу. Хорошо еще, не разоспался, тогда было бы тяжелее.

Быстро добравшись до райотдела, я увидел несколько тентованных грузовиков. Скорее всего, они приехали вместе с тем самым областным руководством. Для охраны их было слишком много. Значит, затевалась какая-то масштабная операция.

Зашел в кабинет начальника отдела, уже приготовившись чеканно доложиться заезжему руководству.

— Товарищ… — начал я.

Тут меня сгребли в охапку, похлопали радостно по плечам.

— Орел! — радостно воскликнул Логачев.

Он и был тем самым начальником из области. Сменил землянку командира партизанского отряда на кабинет заместителя начальника областного управления НКВД, курировал отдел по борьбе с бандитизмом.

— Пойдешь с нами, — сказал он. — Ты места около Лубяного леса лучше всех знаешь. А дельце нам предстоит интересное. Даже очень.

— Кого брать будем? — спросил я, примерно представляя, что за раскладка сил в тех лесах и кто там шалит.

— Гостей будем принимать. Из-за линии фронта.

— Мою группу поднимать?

— Если только кто тебе крайне необходим. Стрелки нам не нужны. Сами справимся…

Ближе к вечеру мы загрузились в машины и отбыли в сторону Лубяного массива. Самые гиблые и дальние места, которые сейчас так любили бандиты и где так легко спрятаться, уйти от погони. Наш партизанский отряд там тоже одно время хоронился.

Мои спутники были настоящие волкодавы. Откуда таких только берут? Прожженные, матерые, они напоминали осназовцев, которые прилетали в наш отряд с Большой земли для проведения особо важных диверсий.