Был еще один отряд, по свирепости в отношении мирного населения готовый соперничать с самими отборными немецкими зондеркомандами. На трупах убитых колхозников, учителей, секретарей райкомов эти изверги всегда оставляли свою метку. Обычно прикалывали на грудь жертвам бумажку, на которой было изображено дерево с глубокими корнями и написано: «Большевиков на ножи!»

Отряд этот был мне хорошо и печально знаком. Это были «Корни». А предводительствовал им Звир. Он, сволочь, проклятый упырь Галиции. Прилип к нашим краям как репей, не отдерешь.

Сколько раз, глядя на очередные его жертвы, проклинал я тот миг, когда задержался и не нажал на спусковой крючок. И фактически дал окончательно слетевшему с тормозов Звиру уйти.

В середине сентября мы вернулись с очередного прочесывания лесов. Вернулись с победой — нащупали лежку бандгруппы, сели в засаду и уничтожили пятерых бандеровцев. Не успели даже пообедать, как новая команда:

— В Степняках ЧП! По машинам!..

Глава шестая

В Степняки мы прибыли на шапочный разбор. Все уже было закончено. Бандиты давно на своих лежках, так что никого не надо преследовать. Но, наверное, лучше выдержать пару боев, чем видеть то, что мы увидели.

Точнее, сначала не увидели ничего. Только узнали, что позавчера в деревню вошла очередная банда борцов за Свободную Украину. Пришли по-хозяйски, как к себе домой. Обставлено их появление было как заправский балаган. Шли чуть ли не строевым шагом. А гордо шагающий впереди бандит держал в руках транспарант: «Треба крові по коліна, щоб настала вільна Україна».

Веселые были ребята. С гиканьем и смехом вытаскивали людей из домов. И угоняли из села. Куда? Это и предстояло нам установить.

Вот и установили!

Места эти я знал хорошо. Здесь в лесу мы хоронились перед выдвижением к железнодорожной ветке. Хороший тогда вышел подрыв. Эшелон сошел с рельсов прям под горочку, сдетонировали боеприпасы, огонь взмыл до небес.

Сейчас путем наблюдения и умозаключений худо-бедно мне удалось определить направление, куда ушла банда. В лучших традициях следопытов Фенимора Купера по едва видным признакам мы отследили начальный отрезок маршрута.

Вышли в результате к соседней деревне Клячкино, в которой никто не жил с начала 1943 года. Тогда за связь с партизанами подразделение вспомогательной полиции сожгло хаты вместе с людьми, а тех, кого пощадили, тут же угнали на работу в Германию. С тех пор это было безжизненное гиблое место. Будто какая-то тьма тут сгустилась. Здесь мы и нашли тех, кого угнали бандеровцы из Степняков. И кроме них еще многих нашли. У меня же прибавился новый кошмар, который будет преследовать всю оставшуюся жизнь.

Колодец стоял в самом центре деревни. Служебная собака, которую мы часто брали с собой, бросилась к нему, а потом легла и жалобно заскулила.

Колодец. В груди все похолодело. Знал я уже, что бандеровцы испытывают к ним какую-то противоестественную тягу. И боялся того, что мы сейчас увидим.

Но делать было нечего. И я произнес:

— Будем разбирать!

Приступили к разбору. Работа предстояла трудная. Колодец был большой, глубокий, отделанный камнем. И плотно забит булыжниками и бревнами.

Первые камни полетели в сторону. И тут будто переключилось что-то в голове. Я крикнул:

— Замерли!

Боец застыл как вкопанный. И вовремя, тем самым спас себе жизнь.

По своему обыкновению, бандеровцы оставили для нас сюрпризы. Установили 81‐миллиметровые немецкие мины.