– Что? Он назвал нас ублюдками? – стараясь скрыть недоверие, спросил Борво. Он всю дорогу с трудом сдерживал нервный смех, вызванный тем, что с его ростом гномы ему годились для игр с мячом. Только с гномами. И одно дело, когда под боком из таких только Стенн, а другое – когда наоборот: один ты, как гвоздь, вбитый в доску до середины.

– Да нет. Вполне прилично обозвал смотрителями, но, похоже, его король будет рад всучить нам какую то работенку.

– Этого не хватало, – недовольно пробурчал Дей.

– Ну, если тебя утешит, – вставил голос Жал, – один из них понадеялся, что на этой работенке эльфов из вашей компании кто нибудь «шлепнет».

Хольфстенн перевел на Жала утомленный взгляд:

– Я, кажись, пропустил момент, когда изучение гномских языков стало обязательным в эльфийских школах? Или вас прямо с детства родители дома натаскивают? Мол, давай, мой лопоушек, всмотрись внимательнее, – скабрезно кривлялся Стенн, – что ты видишь на горизонте? Загорающиеся звезды? Хорошо, а как это будет на гномском?

– Тебе жалко, что ли? – беззлобно спросил Жал.

Стенн не ответил – Дагор подвел их к монументальному зданию высотой, «по меньшей мере, в девять Хольфстеннов», пошутила Данан. Здание было единственным, где на стенах по желобкам струились разом и каленое железо, и лава, и жидкий амнирит. Казалось, великоопытная ткачиха древности сплела их в два узора – голову медведя с раскаленными углями глаз справа и тяжелый щит – слева. В центре щита, идеально круглого и украшенного по краю рунической вязью, красным горели два меча – один опущенный, другой воздетый, а между ними, переливаясь, сверкал круглый амнирит с черной продольной жилой.

– Бастион Фардруна, – теряя вдох, выдохнул Хольфстенн.

– Слышал, легендарный щит, – отозвался Фирин.

– А то! – присвистнул Стенн и уставился на Дагора. – А правда, что в оригинальном вместо камня окаменевший глаз дракона?

– Глаз крупнейшего архидракона древности Ха’даа, – сказал Дагор с такой гордостью, будто этот глаз сам у архидракона и выковырял.

– А правда, что он отража…

Дагор пресек вопрос движением головы: «Не сейчас». Они подошли вплотную к внутренним вратам королевского дворца. Дагор быстро представил их, стражник у ворот обернулся и позвал целую кучу другой охраны.

– Поскольку вы Смотрители Пустоты, вы можете войти с оружием, но вести вас будут в кольце остальных. Одно неверное движение, и…

– Да понятно все, – отмахнулся Хольфстенн. Сколько у них позади угроз – еще одной не запугать.

В коридорах дворца было много огня. Хольфстенн от этого без конца тянул пальцем отворот поддоспешника у самой шеи, словно задыхаясь, прочищал горло краткими взрыкиваниями и что то недовольно бурчал под нос. Стража Руамарда косилась на него с некоторым опасливым интересом, но выяснять ничего не пыталась. Их подвели к королевскому залу, Дагор попросил дозволения побеспокоить владыку с посланием от капитана дворцовой стражи Карадока. Провожатого пустили без промедлений, оставив остальных снаружи, из чего Жал и Стенн одновременно пришли к мысли, что если в Руамарде еще не объявили военное положение, то объявят вот вот, со дня на день.

Дагор выглянул спустя всего пару минут и жестом указал себе за спину: «Заходите».

Это не было тронным залом, скорее – залом для заседаний королевского совета. И, тем нем менее, помещение оказалось большим и хорошо осветленным.