Бретт нежно дотронулся до нее, и Дженни задрожала.

— Неплохая песенка. И с какого возраста ты начала ее петь?

Ответа не было и не могло быть. Они стояли и одновременно падали. Волшебное чувство, вспыхнувшее этим утром, снова нахлынуло на них обоих. Дженни и Бретт просто плыли вдоль по течению, и оно ласково несло их куда-то, а они медленно растворялись в его горячих потоках. Утренняя ссора казалась далекой и беспричинно глупой. Как часто бывает на высоте, заложило уши. В пульсирующей тишине сильные руки Бретта обнимали ее податливое тело…

Каждый его толчок, любое движение отражались в Дженни вспышкой яркого разноцветного фейерверка. Нежность. Сила. И взрыв. Она принимала его каждой клеточкой своей плоти и разума. Дженни не сразу поняла, что в сияющем море серебряного света слышит свой крик. Нет, не только свой. Их крик.

И это… было правильно.

Глава 7

Большую часть уик-энда Дженни и Бретт провели вместе. Лежа в его постели. Такой способ отдыха был для нее в новинку. Самоанализ, осмотрительность, правила приличия — все было отброшено в сторону без колебаний. Сердце и разум противостояли друг другу, как боксеры на ринге, причем, похоже, разум находился как минимум в нокдауне. Дженни не желала слушать его брюзжащий голос, искавший логику в развитии их отношений с Бреттом. Она просто валялась с ним в постели и наслаждалась, не думая ни о чем.

Бретт был внимательным и заботливым любовником. По крайней мере Дженни никогда не получала такого удовлетворения в своей не очень богатой сексуальной жизни. Бретт был с Дженни то быстр и жесток, то горяч и медлителен, никогда не повторяясь и прекрасно чувствуя ее желания. Они просто любили, просто улыбались друг другу, расслабившись и отдыхая, и сердце Дженни переполнялось от этих нехитрых неземных радостей.

Звонок Грейс выдернул его из-под одеяла. Она требовала разъяснений по поводу некоторых деталей новой книги.

— Грейс, на твое усмотрение. Ты же у меня эксперт. — Бретт пересел на софу, и когда Дженни сделала попытку перебраться на кухню, чтобы не мешать, он насильно удержал ее, схватив за запястье, и негромко назвал по имени. — Извини. Кто отвлекается? Я? Обещаю разговаривать только с тобой. Нет, Грейс, эту сцену я не выброшу из романа. Ага! До понедельника! — Бретт попрощался и положил трубку. Рука еще не дотянулась до аппарата, а губы уже целовали Дженни, растворяясь в огне ответной ласки.

Несколько позже голодный Бретт нашел пакетик поп-корна. С синхронным чувством отвращения к этим солоноватым хлопьям они признались друг другу, что, плюнув на боязнь холестерина, слопали бы сейчас по куску хлеба с маслом. Да, с тем самым маслом, жирным и калорийным, в котором содержатся холестерин и прочие страшно действующие яды. Дженни принялась размазывать масло по хлебу, не заметив подошедшего сзади Бретта. Он слизнул масло с ее руки, проведя языком между пальцами. Через несколько минут Дженни узнала, что существует множество способов поедания бутербродов, о которых она даже не подозревала.

— Как ты можешь совать в рот такую гадость? Хотя бы налила себе молока.

— Думаю, что разолью его, не успев отпить и глотка. А вообще-то сейчас я готова проглотить и кошачьего супа с костями.

— Хочешь, я сделаю программу, которая будет тебе помогать?

— Я и так использую компьютер на всю катушку.

— Ну и что? А я доработаю программу под тебя. Цвет, звук, функциональность клавишей и все такое. Мне это совсем не трудно.

Работа Дженни, писательская деятельность Бретта и еще многое другое. В окно мягко постукивал дождь, и утренний туман потихоньку начинал стелиться над остывающей землей.