|
А она молчала, опустив долу длинные ресницы. Пани Маковецкая вернулась домой затемно, Кетлинг встречал ее почтительно, словно удельную княгиню. Она хотела было уже на другой день подыскивать себе в городе дом, но, как ни противилась, вынуждена была уступить. Рыцарь на коленях так долго ее молил, ссылаясь при этом на братство свое с Володыевским, что она сдалась. Решено было, что и пан Заглоба погостит еще: столь почтенный муж в доме - лучшая защита от злословья. Да он и сам рад был остаться, потому что от всей души привязался к гайдучку и лелеял тайные планы, для коих его глаз был нужен. И барышни повеселели, а Бася сразу же открыто приняла сторону Кетлинга. - Сегодня выбираться поздно, а где сутки, там и неделя! Ей, как и Кшисе, Кетлинг понравился, он всегда женщинам нравился, а Бася к тому же до сей поры никогда еще не видела иноземного рыцаря, если не считать офицеров наемной пехоты, людей и попроще, и менее знатных; она ходила вокруг него, раздувая ноздри, потряхивая светлыми вихрами, и глаза ее светились детским любопытством, таким откровенным, что пани Маковецкая украдкой одернула ее. Но Бася все равно не сводила с него глаз, словно прикидывая, каков-то он на войне будет, и наконец, не удержавшись, подошла к пану Заглобе. - А хороший ли он солдат? - спросила она потихоньку старого шляхтича. - Лучше не придумаешь. Видишь ли, опыт у него великий, с четырнадцати лет служил королю, против англичан за праведную веру выступая. Знатный дворянин, что и по манерам его лицезреть можно. - А вы, ваша милость, видели его в бою? - Тысячу раз... Стоит - не дрогнет, коня по холке треплет и о нежных чувствах говорить готов. - Это что, мода такая говорить о чувствах? - Все модно, что небрежение к пулям подтверждает. - Ну а в рукопашной, в поединке он каков? - Ого-го! Увертлив как бес, тут и говорить не о чем! - А против пана Михала устоит? - Нет, супротив Михала он пас! - Ага! - воскликнула Бася торжествующе. - Я так и знала! Сразу подумала - пас! - И захлопала в ладоши. - Стало быть, ты сторону Михала держишь? - спросил пан Заглоба. Бася тряхнула головой и умолкла: и только из груди ее вырвался глубокий вздох. - Эх, да что там! Рада, потому что наш! - Но заметь, гайдучок, и заруби себе на носу, если на поле брани лучшего солдата трудно найти, то для женских сердец он еще более periculosus: <Опасен (лат.).> ни одна перед ним не устоит! Купидон у него на посылках. - А вы об этом Кшисе скажите, мне материя эта незнакома, - сказала Бася и, обернувшись к панне Дрогоевской, позвала: - Кшися! Кшися! Иди сюда, я что-то тебе скажу! - Вот я! - отвечала панна Дрогоевская. - Пан Заглоба говорит, что ни одна особа перед Кетлингом не устоит, глядеть на него опасно. Я смотрю, и как будто бы ничего, а ты? - Бася! Бася! - строго, словно читая мораль, произнесла Кшися. - Признавайся, нравится он тебе? - Опомнись! Знай меру! И не болтай всякий вздор, пан Кетлинг идет сюда. Кшися не успела еще и сесть, как Кетлинг приблизился и спросил: - Смею ли я сим славным обществом насладиться? - Милости просим! - отвечала панна Езерковская. |
