|
- Правду говоришь? - В жизни своей я повидал немало, и честью клянусь - не дам воли! Тут пан Заглоба раскрыл ему объятья. - Кетлинг! Дай себе поблажку, дай, коли желаешь, ведь я тебя испытать хотел. Не Дрогоевскую, а гайдучка мы для Михала предназначаем. Лицо Кетлинга осветилось открытой и неподдельной радостью, он долго обнимал пана Заглобу и наконец спросил: - Они и впрямь любят друг друга? - А кто, скажи, не полюбил бы моего гайдучка, кто? - отвечал Заглоба. - И помолвка была? - Помолвки не было, у Михала старые раны еще не зарубцевались, но будет, будет помолвка. Предоставь это мне! Барышня хоть и своенравна, как ласочка, однако слабость к нему питает, сабля для нее все... - Я это сразу приметил, ей-богу! - воскликнул повеселевший Кетлинг. - Гм! Приметил. У Михала еще слезы по покойной не высохли, но уж если кто и придется ему по душе, так непременно наш гайдучок, она и с невестой его сходство имеет, только глазами не так стреляет, потому как моложе. Все складывается отлично, верно? Помяни мое слово - коронация не за горами, а тут и две свадьбы! Кетлинг, не говоря ни слова, облобызал пана Заглобу и, приложившись щекой к его пылающим щекам, так долго не выпускал его из объятий, пока наконец старый шляхтич, засопев, не спросил: - Неужто Дрогоевская так тебе в душу запала? - Ах, этого я и сам не ведаю, - отвечал Кетлинг, - знаю только, что едва мы встретились и неземная краса ее утешила мой позор, я сказал себе - вот она, только ее скорбящее сердце мое полюбить в состоянии, и той же ночью, вздохами сон отогнав, отдался я сладостным грезам. С тех пор она ни из памяти, ни из мыслей моих не уходит и так душой моей завладела, как королева вверенным и верным ей государством. Любовь ли это или что другое - не знаю. - Но знаешь точно, что это не шапка, не три локтя сукна на штаны, не подпруга, не шлея, не яичница с колбасой, не фляжка с водой. Если ты в этом уверен, то об остальном спрашивай у Кшиси, а не захочешь - сам спрошу. - Не делайте этого, ваша милость, - отвечал с улыбкою Кетлинг. - Если суждено мне утонуть, то пусть хоть два дня поживу я с мыслью, что плыву. - Шотландцы, как я погляжу, вояки отменные, но в любовной науке смыслят мало. Когда дело имеешь с женщиной, тут тоже военный натиск нужен. Veni, vidi, vici <Пришел, увидел, победил (лат.).> - таков был мой девиз... - Если б моим мечтаниям суждено было бы сбыться, - сказал Кетлинг, - я просил бы вас о дружеской auxilium <Помощи (лат.).>. Хоть мне и дворянский титул присвоен, и благородная кровь течет в моих жилах, но все же имя мое тут неизвестно, и не знаю, согласится ли пани Маковецкая... - Пани Маковецкая? - перебил его Заглоба. - Это уж не твоя печаль. Она как музыкальная табакерка, как заведешь, так и сыграет. Я сейчас к ней пойду. Надо ее загодя упредить, чтобы на твои маневры не смотрела косо, тем паче что вы и ухаживаете как-то чудно, не по-нашему. От твоего имени говорить я не стану, намекну только, что дева тебе по душе пришлась и недурно было бы из этой муки и хлебы испечь. Сей же час пойду, а ты не празднуй труса, мне все говорить дозволено. И как Кетлинг ни удерживал его, пан Заглоба тут же встал и вышел. |
