– Я не могу вам ничего рассказать, – наконец проговорила она, громко сглотнув. – Я не разглашаю информацию о заключенных.

– Как это вы ничего не скажете? – воскликнула я, отпрянув. – А как печенье жрать, так пожалуйста! Смотри, Мариолька, целый пакет уговорила! Да чтоб вам задницу разнесло!

Мариолька онемела.

Было немного неловко, потому что я явно совершила ошибку. Зря предложила угощение, раз Мариолька собиралась ее просто приложить.

Тем временем Надзирательница раскраснелась, и у нее появилась какая-то необычная одышка. Некоторое время она переводила дыхание. Надула щеки, вытаращила покрасневшие глаза и согнулась пополам. Мы с напряжением ждали, как она отреагирует.

– Бу-у-у-у… Ха, ха, ха! – Внезапно Надзирательница разразилась хохотом.

Мы с Мариолькой переглянулись.

Неужели я наконец-то встретила человека, который не обижается по малейшему поводу? Должно быть, она умела критически себя оценивать. Наверное, понимала, что мои замечания были сделаны исключительно ради ее блага.

– Покажи-ка пакет, – попросила Мариолька.

– Вот еще, – ответила я.

Она взяла сама, но мне не очень хотелось с ней ругаться. После бессонной ночи я чувствовала, что сил у меня может не хватить. Она была немного моложе, занималась спортом и регулярно питалась, но это не означало, что она сильнее. Я еще задам ей жару.

– Где ты это взяла? – подозрительно спросила она.

– А сама-то? – ответила я. – Святая, что ли? Добрая душа нашлась?

Докатились, я должна выслушивать выговоры от преступников. Она смотрела на меня так, словно я съела ее подругу.

– Она бы не возражала, – заявила я. – И кто знает? Может, она уже мертва? Я хотела, чтобы оно не пропало даром.

– Кажись, я тебя сейчас прибью, – процедила Мариолька сквозь зубы.

И наверняка так бы и сделала, но в этот момент Надзирательница встала, подняла руки и объявила:

– Аз есмь Иисус!

Мы повернулись.

– Мамочки! – удивилась я. – Сахар-то как скакнул!

– Ты не знала, что это печенье с сюрпризом? – спросила Мариолька.

– С сюрпризом?

Она неодобрительно на меня посмотрела.

– Я не знала. У тебя есть еще?

– Ну, нет! Ты и без него сумасшедшая!

– Ха-ха-ха… – Надзирательница все это время смеялась. Мариолька тяжело вздохнула и медленно подошла к окну.

Она старалась сохранить привычки, приобретенные на воле, и, несмотря на полупрозрачное плексигласовое стекло в окнах, делала вид, что смотрит вдаль. В крайнем случае всматривалась в паутину.

– У нас проблема, – сказала она.

– Из-за того, что мы съели печенье Фляжки? – спросила я.

– Хи-хи-хи, – присоединилась к разговору Надзирательница. – Наверное, она уже не вернется. Хи-хи-хи.

Через мгновение она опустила голову и начала громко храпеть.

– Ты слышала? – спросила я у Мариольки.

– Она все время смеялась, – ответила та.

– Она что-то сказала про Фляжку. Что она не вернется.

– Что? – удивилась Мариолька.

Мы подошли к Надзирательнице.

– Ау, – громко произнесла я. Мариолька подняла ее голову. Та спала, как младенец на груди матери.

– Ау, начальница, что вы сказали про Фляжку? – повторила я.

Бах! Мариолька ударила Надзирательницу по лицу.