Я позвала. В ответ лишь загалдели окрестные птицы.

Тогда я подумала вот о чем. В очередной раз, потому что однажды такая мысль уже приходила мне в голову, но я испугалась ее и не позволила поселиться в моей голове. Я подумала, не может ли так статься, что Мариолька никогда не существовала и была лишь плодом моего усталого разума? Я создала ее красивой и сильной, такой, какой хотела быть сама, чтобы выжить. Чтобы мне было с кем поговорить, поспорить, чтобы не сойти с ума в этом тюремном одиночестве. И все же я сошла с ума, иначе как еще объяснить дружбу с плодом моего воображения? Жаль, что она исчезла, ведь она только начинала мне нравиться. Наверное, только потому, что на самом деле была мной. Утешало лишь одно. Поскольку Мариолька существовала только в моей голове, все, что делала она, на самом деле делала я сама. То есть это я изнасиловала Моисея! И согласитесь, у меня это неплохо получилось!

– Может, ты пошевелишься? – услышала я в голове голос Мариольки. – Или так и будешь стоять как вкопанная?

Это был уже не тот голос, что прежде. Придушенный, болезненный, страдающий. Он погрузился куда-то в мое сознание и звал оттуда. Мариолька уходила, исчезала в моей голове. Я слышала ее как будто издалека, из глубин, из ада. Темная часть моей души отправлялась в ад.

– Я здесь, – повторила она. – Внизу!

– Да, я знаю. Я разрешаю тебе уйти. Я отпускаю тебя! Ты можешь уйти!

– Что ты несешь? Совсем рехнулась?! Подними свой костлявый зад и вытащи меня отсюда!

– Из ада? Ни за что. Я туда не пойду. Слишком жарко. Прости. Я думаю, что ад – это чересчур и несправедливо, но уверена, ты справишься. Поначалу будет трудно, но со временем ты привыкнешь и как-нибудь сдюжишь. Разлука – это больно, я знаю, но необходимо. В конце концов мне придется тебя оставить. Ты для меня обуза.

– Гражинка! – воскликнула она.

– Зофья…

– Посмотри под ноги, зараза ты чертова!

Я посмотрела.

И зачем так кричать? Мариолька упала в старый канализационный колодец, а шума-то наделала. Я поглядела на нее сверху вниз. Раньше она была сильной и властной, увлекала за собой других. Теперь – маленькая, грязная и крайне растерянная. В современном жестоком мире таким людям не место. Никто не любит неудачников. Истории об обездоленных не были привлекательными, они утомляли, огорчали и усиливали чувство беспомощности. Лучше было отвернуться, сделать вид, что таких людей не существует, что они из другого мира и что их проблемы нас не касаются.

Такие мысли могли прийти в голову кому угодно, но только не мне.

– Ну же, помоги мне! – крикнула она. – Ты не справишься без меня!

Я была полна сочувствия и понимания.

– Принеси какую-нибудь ветку и брось вниз! – добавила она.

Вот, пожалуйста. Откуда мне было взять ветку? Я огляделась по сторонам. Вокруг был сплошной лес, но все деревья, казалось, крепко вросли в землю. Что за мир. Идешь по грибы, так голову себе разбить можешь, спотыкаясь о поваленные бревна. Но когда нужно вытащить подругу из бездонных глубин канализации, внезапно весь лес оказывается расчищенным! Даже зубочистки не найти!

– Ничего нет. Даже палки, – возмущенно ответила я. – Наверное, сюда забрели хулиганы-псевдоэкологи. Что за люди. Навели такой порядок в лесу! До чего мы дожили!

– Подними свою тощую жопу и сделай что-нибудь, потому что, если нас найдут, мы до конца жизни не выйдем из карцера!

Как она могла так со мной разговаривать? Обстоятельства – это одно, но внутренняя культура должна оставаться.