– Наверняка крысу, – ответил ему Квазимодо.

Так не годится! Я бросилась на помощь Мариольке.

Цап!

Пес завизжал и отпрыгнул в сторону. Некоторое время он мотал головой и повизгивал, а потом бросился к дороге. Удивленный полицейский едва успел открыть клетку. Бедняга одним прыжком заскочил внутрь, и только его и видели.

– Кто-то укусил его за ухо! – завопил полицейский, увидев, что его питомец пострадал.

– Крыса, – ответил Квазимодо. – Нужно продезинфицировать, чтобы не было заражения. Позаботьтесь об этом. Животному плохо.

– Вы думаете, у крысы может быть бешенство? – спросил полицейский.

Квазимодо посмотрел в нашу сторону и почесал подбородок.

– Я не эксперт, но по мне, эта крыса была чертовски бешеной! – заключил он после некоторого раздумья.

Они еще немного постояли, что-то записали и пошли дальше по дороге. Квазимодо двинулся в противоположном направлении.

Я думала, что он нас бросил, но через несколько минут он появился со стороны леса. Я как раз собиралась объяснять Мариольке, что даже с одной ногой она все равно будет привлекательной женщиной для определенного процента мужчин. Оказалось, что зверюга даже не прокусила высокий военный ботинок, не говоря уже о том, чтобы отгрызть ногу. Столько паники на пустом месте!

Квазимодо, похожий на маленького карикатурного ослика, закинул нас на спину и понес. Я так устала, что путешествие меня уже не могло утомить. Напротив, равномерное покачивание успокаивало, и я чувствовала, что сейчас самое время немного вздремнуть.

Мне снилось, что я лежу на свежих простынях в уютном деревянном доме, где пахнет свежесваренным кофе и жареными яйцами. От камина исходит приятное тепло, откуда-то доносится тихая музыка, а рядом со мной сидит моя подруга.

* * *

Проснувшись, я обнаружила, что лежу на свежих простынях в уютном деревянном доме, пахнет свежесваренным кофе и жареными яйцами. От камина исходило приятное тепло, потрескивали горящие дрова. Рядом сидела Мариолька.

– Что, черт возьми, здесь происходит? – спросила я. – Что это за тесная вонючая конура?

– Проснулась? – отозвалась она.

– А почему бы мне не проснуться?

Я снова огляделась. Мариолька, одетая в синий спортивный костюм в обтяжку со смешными белыми полосками, сидела в большом кресле, накрывшись пледом, держала в руках чашку кофе и глядела на пляшущие в камине языки пламени. За ее спиной виднелись деревянные книжные полки. И еще старая угольная печка, на которой этот подлец жарил омлет. Он переворачивал его с садистским наслаждением, распространяя восхитительные запахи.

Я стянула одеяло и обнаружила, что была уже не в костюме Рэмбо, а в каком-то жалком облачении убогой крестьянки.

Я вопросительно посмотрела на Мариольку.

– Ну я не смогла найти ничего другого, – сказала она с улыбкой. – Не волнуйся, это я тебя переодела.

– Не волноваться? Вот тебя-то я и боюсь.

Я спустила ноги на пол. Хотела встать, но у меня закружилась голова.

– Потихоньку, – сказал Квазимодо. – Сейчас будем завтракать.

Он поделил омлет пополам и разложил его на две тарелки. Начал рассказывать нам об этом месте и о старых железнодорожных зданиях, в одном из которых мы как раз находились. Чтобы попасть сюда со стороны города, нужно было пересечь десяток железнодорожных путей у локомотивного депо Грохув. Некоторое время назад об этой отрезанной от города окраине много писали в прессе – тогда здесь были построены социальные дома для семей, выселенных за неуплату коммуналки. Совсем недавно к ним присоединились франковые должники, бывшие обитатели дорогих районов Варшавы, не справившиеся с выплатой кредитов из-за скачков курса швейцарского франка.