Он посмотрел на друга и широко улыбнулся.
- Нашел! - радостно сообщил он.
И тут же обратил внимание на мокрое от пота, осунувшееся лицо американца.
И перестал улыбаться.
- Ляг, Рангно, - сказал он. - Ляг, береги силу!
- На мой век хватит, - отозвался Джибс. Но послушался, растянулся на земле.
- Злой дух правит здесь, - сказал масаи, и глаза его превратились в узкие щелочки, а рука сделала отгоняющий жест.
- Злой ночной дух! Очень сильный!
- Этот… юноша?
- Нет! Нет! Нет! - Три слова были сказаны быстро, с нарастающей энергией.
- А если не он, то кто?
Тарарафе покачал головой. Пальцы его оглаживали корень.
- Ты спросил - я ответил, - произнес масаи. - Он - не юноша. Не человек. Все они - не люди!
- Ну не знаю, - сказал Джибс. - Отрежь этим малюткам ноги по колено - никто не догадается об их происхождении! А новоявленный брат Рохана…
- Нет! Нет, Рангно, - перебил Тарарафе. - Они дышат, живут - как люди. Белые, черные. Охотник скажет: не люди - лесные духи. Нехороши! Да! Но сильный злой дух - здесь! - Масаи топнул ногой.
- Пусть - духи, - согласился Джибс. - Но не так уж нехороши! Прошлой ночью эти крошки сделали невозможное. Я и в двадцать лет не был способен на половину ; того, что выделывал. Да ради такого можно и пять лет жизни отдать!
- Они пьют жизнь охотника, - мрачно сказал Тарарафе. - Вижу, ты понимаешь. И не боишься. Почему?
- Не понимаю, - возразил Джибс. - Мне - шестьдесят. Почти. В этом возрасте. Друг, люди перестают бояться.
- Ты силен, Рангно, - задумчиво произнес его друг. - И я никогда не считал тебя глупым. Они пьют жизнь охотника, как ты пьешь воду из глиняного кувшина. Они пьют твою воду, свежую и холодную, как вода из горной реки. И дают тебе свою, сладкую, как сок динги. И смертельную, как маковое молоко. Ты умрешь, Рангно! Умрешь быстро! Я умру позже. И духи моего племени, духи моих предков отвернутся от меня, когда я умру!
- Ты говоришь так, будто хорошо их знаешь?
- Ответ - да. Ответ - нет!
Тарарафе поднял с земли камешек и острым его краем принялся очищать корень от кожуры.
- Когда я был ребенком, духи брали меня к себе. Духи рассказывали мне о многом. О людях. О самих духах. Об этих - нет. Но охотник и ночью чует запах леопарда.
- Мы - мужчины, Рангно, - сказал он, немного помолчав. - Мы стали - мужчинами, убившие своего первого льва. Мы не дадим себя выпить, как кокосовый орех!
Джибс кивнул. Если масаи так говорит, он отвечает за свои слова.
- Злые духи берут это. - Он указал на свой пенис. - И сосут мою силу! Дурак думает - приятно! Умный знает - смерть! Вот! - Африканец взмахнул наполовину очищенным корнем. - Вот! Духи мудры. Они молчат здесь. Но прежде успели вложить ум в голову Тарарафе и отвагу - в его сердце.
Собственное сердце Джибса снова напомнило о себе, и он скрипнул зубами.
«Боль - ничто! - подумал Дин. - Лишь бы мотор совсем не отказал! Этот парень справится и без меня, а вот насчет малыша я не уверен!»
- Охотник идет в лес! - нараспев, тоном рассказчика проговорил масаи. |