Поели молча. Когда закончили, масаи выбросил за борт пустые банки и спрятал мешок в ящик у правого борта. Веерховену представилась возможность заглянуть внутрь этого ящика, и он обнаружил там целый арсенал. Один автомат типа «Калашникова», один «Ингрем»

    (Веерховен знал эту модель очень хорошо) и большой пистолет, который толком не успел разглядеть. Там же Рихард увидел несколько ящиков с патронами. Возможно, внизу было еще что-то, но Тарарафе уже захлопнул крышку. Но не запер ящик на замок. Масаи мог не опасаться своего спутника: без него Веерховен никогда не добрался бы до континента.

    Итак, у них по два ствола на каждого, считая парабеллум Рихарда. Немало, если они решат ограбить банк. И ничто, если им понадобилось бы выжить на Козьем Танце. К счастью, дьявольский остров уже далеко за кормой, и можно надеяться, навсегда в прошлом.

    Темнело.

    ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

    День угасал. Еще один день, проведенный Роханом на Козьем Танце. Еще один день, прекрасный и спокойный, как шелковистая поверхность океана. В полусотне миль отсюда мог бушевать шторм, но здесь волны, накатывающиеся на белоснежный песок, никогда не поднимались выше лодыжки. И никогда не приносили банок из-под пива или пластиковых ободранных кукол. И это было не менее удивительно, чем спокойствие океана.

    День угасал. Он был длинным - и пролетевшим подобно мгновению. Он весь состоял из синей соленой воды, зелени листвы и теплой женской кожи, к которой прилипли крупинки кварца. Или сухие листья. День был заполнен ничем. И полон настолько, что пожелать большего просто невозможно. Если это мир АНКА, то Рохан вложит свою лепту в то, чтобы вернуть его, этот мир. Он вложит себя, вложит деньги своего отца, если удастся. Деньги, пропитанные красной кровью людей и черной кровью земли. Рохан понимал их силу и понимал, как трудно заставить деньги работать ради людей, а не ради других денег. Но он рискнет. Сумеет убедить отца или… Когда-нибудь его состояние так или иначе перейдет к единственному сыну, Рохану Дейну Хамстеру. Рохан подождет. Он научится ждать у своего брата. Если бы не АНК, Рохан никогда не узнал бы вкуса жизни. Он услаждал бы тело и интеллект тем, что полагал изысканным, вроде Флоренс Тейт и сравнительной антропологии. Но истинный вкус Фло он узнал здесь, когда понял, что любит. А что до антропологии, то одно лишь существование Древних переворачивало все, что знал Рохан.

    Но самым важным было ощущение Близости. Ощущение присутствия чего-то действительно вечного. Здесь был росток нового мира. Мира, который затронет каждого из четырех миллиардов. И он, Рохан Дейн Хамстер, - один из первых! Рохану было не так уж много лет, чтобы от подобной мысли не закружилась голова. Он чувствовал себя избранным, призванным. И то, что божественное существо. Пан, находит его таковым, было важней той избранности, какую давали деньги или привилегированное воспитание. Это было признание свыше, признание того, что не положение в обществе или острота ума, а сам Рохан, по сути своей, - избран. И останется избранным, что бы ни случилось. У Рохана замирало сердце, когда он думал о будущем… И все-таки в глубине души он готов был отдать это будущее ради настоящего. Любовь Фло, преданность Дина, благосклонность АНКА… И райская природа вокруг. Разве мог он получить все это не по избранности своей? Разве такое можно, например, заслужить?

    -  О чем ты думаешь? - спросила Фло.

    Она училась жонглировать камешками. Подбрасывать пару голышей одной рукой у нее получалось неплохо, но с третьим - не ладилось.

    -  О многом, - рассеянно отозвался Рохан.

    «Он что, подражает брату?» - подумала девушка.