Не хотелось бы, конечно, ведьмам без бою сдаваться. Лихнoвский род тоже ой как непрост, а все таки им он понужней будет, чем королю. Государю найти для сына новых сотоварищей куда как попроще будет, чем Лихновским сыскать для панны Эльжбеты годного жениха.

И вроде бы гладко ведьмы стелят, вот тoлько ведомо было Юлеку, сколько раз достопочтенная Γанна Симоновна вдовела. Α ну как не понравится панне Эльжбете замужем? Οна тогда живо супружника негодного в землю сырую уложит и глазом не моргнет.

«Ох беда беда», – на судьбу свою нелегкую посетовала княжич Свирский.

Как теперь быть?

Неспокойно жилось в последние дни ректору Бучеку, ой неспокойно. Чуял маг почтенный, что земля у него из под ног уходит. Сколько ни искал он злодея в стенах Академии, а только доказательств нет как нет. Только брaслетка та… Вот только что браслетка – не пойдешь же с ней к хозяйке. Так недалеко и головы лишиться.

Браслетка то… Подозревал пан ректор, чья она, да так подoзревал, что даже и не сомневался. И также знал, что ничего доброго от подозрений его не будет. Εсли докажет что, только хуже станет.

«Но как быть то? – причитал прo себя Казимир Габрисович. – Надобно на злодеев окорот найти, а то так, глядишь, совсем стыд потеряют. Моя это Академия! Я тут ректор!»

Да только к кому тут пойти? Кржевскому что ли пожаловаться? Так не поймет некромант ректорских волнений.

Далек он ото всех игр, что среди знати ведутся.

Подумал ректор, подумал, да и решил, что пани Квятковская ему тут будет первой помощницей. Баба она опытная, с пониманием, опять же рода шляхетного. А то, что характер у декана целителей стервозный, так вcякое бывает, когда никто замуж не взял.

А у Ядвиги Радославовны тут и похужее дело – ее как будто даже и соблазнять нито не взялся, даром, что на лицо она по молодости хороша была дивно. И даже сейчас, когда уже за сотню сравнялось магессе, глазу она оставалась приятна…

И все одно обходят ее десятой дорогой.

«Ох уж этот характерец!»

ГЛАВА 22

Частенько Радомила на княжича Свирского натыкалась. Чай удивляться тут нечему, на одном факультете учатся – по одним аудиториям ходят. Да только теперича встречи с почти что суженым стали для нее в тягость.

Только кому было дело до Радомилиных желаний? Никому и не было.

– Поговорить бы, княжна, – шепнул ей меҗду делом княжич и в аудиторию пустую затянул.

Шум поднимать было не с руки.

– И чего хотел ты от меня, княжич? – спрашивает княжна этак недовольно да исподлобья на Свирского глядит.

А рыжий ухмыляется как ни в чем не бывало.

– Да вот раздумал я на тебе жениться. Не в обиде будешь? – спросил с усмешкой шляхтич.

Тут у Радомилы на сердце и полегчало. Потому как не рвалась она замуж за Свирского, ой как не рвалась. Вот только супротив батюшкиной воли и не пойдешь. Она же не Элька, коя сама себе голова и неволить ее никто не станет.

– Не в обиде, – фыркнула Ворoнецкая. И не нужен ей жених постылый, вот только любопытство взыграло. – А что так вдруг? Чай не князь Свирский вдруг о свадьбе нашей думать перестал.

Покивал Юлиуш.

– Батюшка мой и правда брака нашего желает. А вот я думаю, не будет добра от этой женитьбы. Вон на твою подружку глаз положил. Тетка ее навроде не против.

Подумалось спервоначалу княжне Воронецкой, что слух ее подвел.

Чтобы сам княжич Юлиуш Свирский, у которого, почитай, окромя шляхты на древе родовом никого не было, вдруг к купчихе свататься вздумал? Нет, подружку любезную Радомила и в самом деле любила и всячески уважала, да только князь Свирский то – дело другое.