В опровержение хвастливых полковничьих слов нежданно трескуче раздались три отчетливых пистолетных выстрела и пронзительная автоматная очередь.

- А ты говоришь, все, - всерьез, без подначки, в восстановившейся тишине сказал Махов.

- Вот теперь действительно все! - не сдался Панкратов.- Последнего дурака, не пожелавшего больше жить, ребятки кончили.

- А не одного из ребяток? - посомневался Махов.

- Последней была очередь моего автомата, Леня, - поучительно заметил Панкратов.

На всякий случай в ожидании непредвиденного посидели молча минуты три. Ничего не произошло, и они поняли окончательно, что ничего и не произойдет.

- Нам с Жорой пошептаться надо, - ни к кому обращаясь, заявил Махов.

- Конспираторы! - обиделся Панкратов и встал. Вдохнул необъятной грудью порцию холодного ночного воздуха и успокоил сам себя: - Ну и хрен с вами. У меня и без вас дел по горло.

И точно: уже пробирались по парковым аллеям сюда, к колесу, спецмашины - "воронок", санитарная, труповозка...

- Он что-нибудь сказал, Жора? - спросил Махов, наблюдая, как в отдалении, уже окруженный своими ребятами, размахивал руками, распоряжался Панкратов.

- Он назвал его, в открытую мне назвал.

- Мы и так знаем, кто он.

- Но теперь его можно по имени назвать вслух, - взъярился вдруг Сырцов. - Бывший твой зам, бывший майор милиции Владимир Демидов. Берегись, Демидов!

- Все, - понял Махов. - Улетучилась вместе с Летчиком, - невольной игры слов он не заметил, - последняя наша слабая надежда, лопнула последняя ниточка.

* * *

В начале четвертого (ночи? утра?) Сырцов беззвучно - профессия научила - открыл дверь своей квартиры и, осторожно прикрывая ее, включил свет в передней. Первое, что он увидел, была мальчиковая курточка на вешалке, впопыхах зацепленная за крючок подкладкой наружу. Здоровенный лейбл глянул на Сырцова красным глазом. Сырцов прочитал про себя золотые буквы под ним. Получилось "Дольче кабано". Что такое "дольче" он знал от любившего пофорсить Кузьминского, щеголявшего не раз в разговоре названием знаменитого феллиниевского фильма "Дольче вита", что означало "Сладкая жизнь", а что такое "кабано"? Что-то из семейства парнокопытных? Как лучше? Сырцов попытался перевести с иностранного вслух:

- Сладкая свинья? Сладкий кабан? Сладкий поросеночек?

Улыбнулся и на цыпочках (в кованых-то башмаках!) вошел в малоосвещенную косым коридорным светом комнату.

На тахте, не раздевшись, спала Дарья. Она сняла только сверкающие башмаки, один из которых валялся посреди ковра, другой стоял у тахты. Сырцов подобрал тот, что лежал, и аккуратно приставил его к тому, что стоял. Разогнулся и посмотрел на Дарью. Она спала на животе, повернув голову в полупрофиль. Выражение лица - страдальческое. Снилось, надо понимать, что-то весьма невеселое. От нее прелестно пахло французскими духами.

- Сладкий поросеночек, - без выражения повторил он свой вольный перевод с итальянского.

Вдруг он резко почувствовал другой запах - дикая вонь. Он долго соображал, откуда он, пока не понял, что от него самого. И даже не от него (Сырцов передернулся), от покойного Севы Субботина.

Он рванул из комнаты. В ванной Георгий разделся догола, уложил комбинезон, жилетку и исподнее в замечательную шведскую стиральную машину "Электролюкс", а бронежилет запихал на антресоли. Почти неслышно работало шведское техническое чудо, а он, стоя под деликатным дождичком душа, рассматривая свои синяки. Отогревшись, приступил к главной процедуре отмыванию. Густо намыленной жесткой губкой он отдирал от себя нечистые лапы уголовников, гнилой вонючий мешок, липкий взгляд отошедшего в небытие Летчика.

В чистых трусах, благоухающий туалетной водой Сырцов повторно навестил комнату. Дарья спала, не поменяв позы.