В общем, оказалось прикольно. Я бы и сам так полетал.

Сначала наш собственный вылет планировался на девять тридцать; но погода не давала надёжной маскировки, а потом пришёл приказ задержаться до одиннадцати. Я уже догадался, что к чему, а вот док психовал. На таких, как у него, непроницаемых физиономиях вообще-то почти всегда всё написано.

— Не психуй, — сказал я ему тихо, чтобы не слышали наши. Они там возобновляли мосты и сводили счёты, и я не хотел мешать.

— Да мне-то что, — выдавил он сквозь зубы. — Мне-то уже почти всё равно. Но ребята…

— Ребята, — согласился я. — Док, чисто неофициально. Что нас там может ждать? Что-нибудь такое, с чем мы не справимся?

Он помолчал, гоняя желваки.

— Из всех поганых вариантов я никак не могу выбрать самый поганый, — сказал он наконец. — Но во всех подразумевается, что вирус — будем так его назвать для простоты, идёт? — пробил защиту. У кого-то одного, у всех… не знаю. Почему пробил — тоже не знаю. А главное, я не могу даже предположить, почему в этой ситуации никто не запустил режим ликвидации площадки. Хотя это прописано… ну, разве что не в геноме.

— А что за защита? — спросил я. — Антидот или что?

— Антидоты, дорогой товарищ Гудвин, это от ядов и наркотиков. В нашем случае имеется так называемый ингибитор. Вводится в организм до заражения или после… но лучше, конечно, до. Хотя ядро вируса инактивируется практически мгновенно, всё, что оно успело натворить, остаётся. То есть применять ингибитор на поздних этапах бессмысленно.

— Мозг всё равно сгорает?

— Можно сказать и так… Сам вирус после ингибиции перестаёт размножаться и через двенадцать часов распадается без следа.

— Без следа?

— Ну… если знать, что искать…

— И что могло сорваться?

— Собственно, основных вариантов два: либо ингибитор оказался не той системы, либо вирус мутировал. И то, и другое из области сверхмаловероятных-изпальцавысосанных допущений. В рамки здравого смысла укладывается разве что… — он задумался. — Для ясности: всегда одновременно готовится пара: новая модификация вируса и новая модификация ингибитора. Ключ и замок. По какой-то причине вирус создали, а синтез ингибитора не состоялся. Оборудование навернулось, короткое замыкание, сырьё не завезли, что там ещё?.. А вирус выбрался на свободу… Вы понимаете, надеюсь, что и это тоже — бред в форме свободных ассоциаций?

— Точно — бред?

— Ну… если бы там действительно, — он надавил голосом на это «действительно», — что-то не случилось, я бы сказал — да, бред. Не может быть, технология не позволяет. И так далее… Но там — там что-то случилось.

— Так всё-таки: с чем таким мы можем столкнуться?

— Если ребята заразились, то — с очень умным, изобретательным, быстрым и жестоким врагом. Врагом просто по определению — он хочет вас убить и всё вокруг разрушить. Но вот не разрушает же… что меня озадачивает. Вообще-то я хотел пойти один и посмотреть…

— Ничего, — сказал я. — Вам дали в помощь тех, кого не жалко.

Он посмотрел на меня как-то особенно, и я взял да и рассказал ему… ну, не всё, конечно, но очень многое. Я только не стал рассказывать про свои проблемы. Но он, наверное, сделал какие-то выводы из моего несказанного. Правильные или нет, не знаю, проверить не успел.

(Разумеется, я разоткровенничался не без задней мысли: как правило, люди платят той же монетой, иногда так, что потом не знаешь, куда с полученной информацией податься.