78

Немецкой чёрт, задумчивый чудак,

Смешон и страшен; наш же бес, природный,

410Российский бес — и толст и простоват,

Наружности отменно благородной

И уж куда какой аристократ!

Не удивляйтесь: мой приятель тоже

Был очень дружен не с одним вельможей

415И падал в прах с смеющимся лицом

Пред золотым тельцом — или быком.

XXXIII

Вам гадко... но, читатель добрый мой,—

Увы! и я люблю большого света

Спокойный блеск и с радостью смешной

420Любуюсь гордым холодом привета —

Всей этой жизнью звонкой и пустой.

На этот мир гляжу я без желанья,

Но первый сам я хохотать готов

Над жаром ложного негодованья

425Непризнанных, бесхвостых «львиц и львов»!

Да сверх того вся пишущая братья

На «свет и роскошь» сыпала проклятья...

А потому см<отри> творенья их;

А я сегодня — что-то очень тих.

XXXIV

430Люблю я пышных комнат стройный ряд,

И блеск и прихоть роскоши старинной...

А женщины... люблю я этот взгляд

Рассеянный, насмешливый и длинный;

Люблю простой, обдуманный наряд...

435Я этих губ люблю надменный очерк,

Задумчиво приподнятую бровь;

Душистые записки, быстрый почерк,

Душистую и быструю любовь.

Люблю я эту поступь, эти плечи,

440Небрежные, заманчивые речи...

Узнали ль вы, друзья, скажите мне,

С кого портрет писал я в тишине?

79

XXXV

«Но,— скажут мне,— вне света никогда

Вы не встречали женщины прекрасной?»

445Таких особ встречал я иногда —

И даже в двух влюбился очень страстно;

Как полевой цветок, они всегда

Так милы, но, как он, свой легкий запах

Они теряют вдруг... и, боже мой,

450Как не завянуть им в неловких лапах

Чиновника, довольного собой?

Но сознаюсь, и сознаюсь с смущеньем,

Я заболтался вновь и с наслажденьем

К моей Параше я спешу — спешу

455И вот ее в гостиной нахожу.

XXXVI

Она сидит близ матери... на ней

Простое платье; но мы замечаем

За поясом цветок. Она бледней

Вчерашнего, взволнована. За чаем

460Хлопочет няня; батюшка моей

Параши новый фрак надел; к окошку

Подходит часто: нет, не едет гость!

А обещал... И что же? понемножку

Ее берет девическая злость...

465Ее прическа так мила, перчатки

Так свежи — видно, все мои догадки

Не ложны... «Что, мой друг, ты так грустна?»

Спросила мать — и вздрогнула она

XXXVII

И слабо улыбнулась... и идет

470К окну; садится медленно за пяльцы;

И, головы не подымая, шьет,

Но что-то часто колет себе пальцы.

И думает: «Ну что ж? он не придет...»

От тонкой шеи, слабо наклоненной,

475Так гордо отделялася коса...

Ее глаза — читатель мой почтенный,

Я не могу вам описать глаза

Моей слегка взволнованной девицы —

80

Их закрывали длинные ресницы...

480Я на нее глядел бы целый век;

А он не едет — глупый человек!

XXXVIII

Но вдруг раздался топот у крыльца —

И всходит «он». «Насилу! как мы ради!»

Он трижды щеки пухлые отца

485Облобызал... потом приличья ради

К хозяйке к ручке подошел... с чепца

До башмаков ее окинул взглядом

И быстро усмехнулся, а потом

Параше низко поклонился — рядом

490С ней сел — и начал речь о том о сем.