— Дик! — крикнул Ник Картер радостно, наклоняясь над своим помощником.

— О, Ник… это ты? — прошептал Дик.

— Конечно! Скажи, ты тяжело ранен?

— Кажется, нет, — слабым голосом ответил Дик.

— Слава Богу! Я уже считал тебя погибшим!

— Где поезд? — Дик сделал движение, как бы собираясь вскочить, но Ник бережно удержал его.

— Поезд стоит в Бенсоне.

— А где же я нахожусь?

— Еще на том же месте, где тебя выбросили из поезда, — разъяснил ему сыщик.

— Ладно, на этот раз убийце не удалось нападение, но скажи, разве ты не мог прийти мне на помощь?

— К сожалению нет, я сидел в угле, — ответил начальник, и вкратце рассказал ему о роковых обстоятельствах, помешавших ему действовать.

— Так, а то я совершенно не понимал, почему ты не показываешься!

— Я был беспомощен, как малый ребенок… еще хуже так как даже не мог кричать. Ты видел убийцу?

— Конечно, видел!

— Ну и какое у тебя мнение об этом деле?

Спрошенный покачал головой.

— Пока еще я себе его не составил, Ник.

— Ты чувствуешь себя еще слишком слабым, чтобы рассказать мне все?

— Послушай, Ник, я видел совершенно ясно, как Крадди внезапно отшатнулся назад к углю и в то же мгновение схватил меня сзади, размахивая ножом в правой руке.

— Что ты говоришь? А не ошибся ли ты в минуту опасности?

— Нет, это совершенно недопустимо, я мог бы принять присягу: в том человеке, который всадил мне нож, я узнал черты лица Крадди.

На следующее утро какой-то старик с длинной белой бородой и длинными волосами вошел в контору Большой Западной гостиницы в С.-Поле и, не обращая внимания на присутствующих, громким голосом обратился к дежурному служащему. Наружность старика вполне гармонировала с его странным поведением. Он был одет в поношенный, давно вышедший из моды фрак с длинными фалдами и клетчатые слишком короткие потертые брюки. В руке он тащил обклеенный кусками обоев чемодан, который, казалось, был взят из какой-нибудь коллекции древностей.

Он спокойно протянул руку администратору гостиницы, точно был его старинным другом, и участливо расспросил о состоянии его здоровья.

— Ничего, в общем не жалуюсь, — ответил тот.

— Хорошо, очень рад. А как поживают ваши дети?

Все присутствующие разразились громким смехом, в особенности же сам администратор, которому было немногим более двадцати лет и которого старик тем не менее считал отцом нескольких детей.

— Эй, вы! — возмущенно сказал старик, — что тут смешного?

— Да ничего, ничего! Я только вспомнил об одном смешном случае, который недавно тут произошел.

— Ага, это другое дело! Мне показалось, что вы смеетесь надо мной!

— О нет, ничуть не бывало! Вы желаете одну или две комнаты?

— Одну или две… чего?

— Комнаты! Вы желаете иметь комнату на ночь?

— Гм! Полагаю, что теперь еще рано ложиться спать… Черт возьми, что я вижу! Это возмутительно… мои часы исчезли!

Старик, пожелавший посмотреть на часы, сердито ударил себя по жилетному карману и продолжал:

— А вместе с ними и записная книжка! Вот несчастье-то! Послушайте, милейший, меня обокрали!

Когда причудливый старик произнес эти слова, администратор взял обратно листок для записи прибывших и перо, которые он уже собирался ему поднести.

«Ага, он принимает меня за мошенника, — подумал старик, — но я сейчас же рассею его сомнения», — и он без стеснения сел в одно из кресел, быстро снял левый сапог, откуда выпала пачка бумажных денег, и сказал, взяв администратора за фалду сюртука:

— Нью-йоркские карманные воры очень хитры, но я все-таки еще умнее!

Потом он опять надел сапог и вписал в книгу прибывающих:

— Жосуа Юнипер, из Бивер Дэмса, штат Нью-Йорк.