|
Патриарх повелел митрополиту Новгородскому Макарию перенести в новый храм мощи св. Иакова Боровицкого, лично поместил туда части мощей московских святителей и чудотворцев Петра, Алексия, Ионы и Филиппа. С Афона была доставлена копия чудотворного образа пресвятой Богородицы Иверской. Это центральное сокровище монастыря и собора было оправлено в осыпанный каменьями оклад стоимостью 14 тыс. руб. (столько жалования знатнейший боярин мог получить за всю жизнь). Шествие иконы с Афона на Валдай сопровождалось чудесами, прославленными в новосозданной книге "Рай мысленный". Значение святых реликвий подчеркивалось пышностью убранства собора. Его светильник из желтой меди, величиной с большое дерево, с цветами и птицами, был заказан в Западной Европе. Пожертвования, доходы с приписных сел, подарки Никона могли поддержать это великолепие, но патриарх считал необходимым добиться экономической самостоятельности нового религиозного центра. Он приписал к обители владения нескольких монастырей, правдами и неправдами добился передачи Иверскому монастырю десятков сел, рыбных и соляных озер, купил для него множество деревень с крестьянами, наладил сельское хозяйство, промыслы и торговлю. В считанные годы патриаршества Никона Иверский монастырь и его подаренный царем торговый двор в Москве стали крупными хозяйственными центрами.
Многие ругали патриарха за трату сил и времени на неуместное в его сане увлечение хозяйством, называли скопидомом, наживающимся на слезах бедных людей. Однако в своих владениях Никон требовал, чтобы крестьяне и работники были довольны условиями труда и платой. Еще Иверский монастырь не обжился, а патриарх уже писал строителю: "Я слышал, что крестьяне и работники скорбят — мало платишь; и тебе бы отнюдь не оскорблять наймом никаких наймитов и даром никого работать не принуждать… Бога ради, будь милостив к братии, и к крестьянам, и ко всем, живущим во святой обители". "Наймом бы тебе Бога ради, работников не оскорблять, — указывал он позже иверскому настоятелю. — А если денег не хватит — и тебе бы за деньгами прислать к нам к Москве. А рыбные ловли отдать (в аренду. — А. Б.) как можно, чтобы и крестьянам не скорбно было". Крестьянам Никон требовал платить за работу по достоинству, в голодные годы приказывал сокращать оброк на тысячу рублей, засчитывать монастырские работы льготно сразу в три тысячи рублей оброка, не брать продовольствия у пострадавших от наводнения и т. п. "А будет, волею Божиею, — завещал патриарх, — которого года учинится у них, крестьян, хлебный недород или водное потопление, и вам бы по тому ж делать, бояся Бога, по рассмотрению". Строительство полностью самостоятельного, не приписанного даже к патриаршей кафедре Иверского монастыря, завершилось открытием в нем типографии. Нарушив монополию государева Печатного двора, Иверская печатня начала большими тиражами издавать церковно-служебную литературу, ориентируясь на читательский спрос и планируя экономический эффект. Даже потеряв московскую кафедру, Никон имел возможность издавать здесь книги по своему вкусу, продолжая, несмотря на недовольство правительства, именовать себя в них святейшим патриархом. Иверский монастырь был задуман как символ единения русского, украинского и греческого православия. На это указывали собранные в нем святыни, об этом говорил и состав братии, куда Никон пригласил с православного Востока греческих монахов, из Киева — ученых книжников и музыкантов, соединив их с россиянами. Однако это был лишь первый, пробный шаг патриарха. Среди сел, купленных в Иверский монастырь, было расположенное недалеко от Москвы Воскресенское. Приезжая сюда наблюдать за хозяйством, патриарх думал, что там неплохо построить монастырь, чтобы жить в кельях, а не в крестьянских домах. За мыслью последовало дело: близ реки Истры поднялись к небу маковки монастырской церкви, выросли кельи. На освящение храма Никон пригласил царя Алексея Михайловича. |
