Выживут ли они? Или оба уже мертвы?

Все в руках судьбы. И она тоже в руках судьбы. Но она должна выжить. Разве она не выжила в шторме?

Несмотря на врожденный оптимизм, Джорджия смотрела на антенну, и у нее стремительно портилось настроение. Локатор не работает. Боже правый. К глазам подступили слезы, но Джорджия не позволила им пролиться. Она попыталась поставить антенну вертикально, но ничего не вышло. Чертова штуковина. Моя жизнь, думала Джорджия, зависит от тебя, а ты не работаешь, дерьмо проклятое.

Чтобы отвлечься, Джорджия сосредоточилась на инструкции к краске, которую она приберегла, и вскоре по волнам побежала флуоресцирующая дорожка. Отлично. Если пролетит самолет, с него обязательно заметят краску, если только волны ее не рассеют. Остается надеяться на то, что самолет не заставит себя долго ждать.

Солнце поднималось все выше, становилось жарко, и Джорджия чувствовала, как у нее высыхает кожа, как она скукоживается, покрываясь солью. Ей хотелось выйти из шатра, чтобы не вдыхать мерзкую вонь, но тогда она сгорит на солнце, и Джорджия оставалась внутри, сидела в воде, словно цыпленок в печи.

По телу ручьями тек пот. Начиналось обезвоживание. Джорджия теряла воду. Она не могла придумать, что делать, и вновь стала обыскивать плот. В голову не приходило ни одной полезной мысли.

Ее мучила жажда. Она не знала, сколько требуется воды, чтобы выжить в таких условиях, но отпивала из банки буквально по глотку.

Вот и теперь Джорджия набрала в рот немного воды, прополоскала зубы, десны и только потом проглотила маленькими глотками. Желание выпить все сразу было настолько сильным, что у Джорджии дрожали руки, когда она держала банку. Надо было немедленно убрать ее с глаз долой.

Вновь усевшись возле трубы, Джорджия привалилась к ней и закрыла глаза.

Проснулась она, когда что‑то ощутимо ударило ее снизу. В ужасе, ничего не видя и не понимая, Джорджия встала на колени. Открыла так называемый вход. Вокруг было белым‑бело. У Джорджии от страха сильно забилось сердце.

Щурясь, стараясь разглядеть, что это было, она в конце концов увидела слева от плота поднявшийся над поверхностью плавник. Тогда она крепко зажмурилась и отползла внутрь шатра. Пожалуйста, только не акула, молила она, пожалуйста.

Никого. Ни плавника, ни самой акулы.

Но Джорджия продолжала оглядывать морское пространство, и вновь ее охватил страх.

Вот она! Плавник разрезал голубую поверхность. С несказанным облегчением Джорджия разглядела скумбрию. Рыба.

На Джорджию навалилась жуткая усталость. Солнце стояло в зените и как будто било ее по голове. Язык распух, губы потрескались и кровоточили. Джорджия сделала еще один глоток из банки. На сей раз она не устояла и опомнилась лишь на третьем спасительном глотке воды.

Может быть, никто не придет на помощь. Может быть, меня не найдут. Может быть, я оказалась в стороне от воздушных и морских путей. Надо беречь воду. Это всего лишь второй день. Сколько их еще будет?

Убрав банку подальше, Джорджия легла на залитый водой пол. Вскоре она задремала. Ей показалось, что жара спала. Наступил вечер, а когда она задрожала от холода, то поняла, что воскресенье закончилось. Неужели Чены убили ее мать? Лежа на холодном резиновом полу, Джорджия старалась не думать о секаторе Джейсона Чена и об истекшем кровью сержанте – напарнике Ли.

Она не хотела плакать. Только не теперь, когда ей была нужна каждая капля воды, чтобы выжить. Она знала, мама не позволила бы ей плакать и заставила бы держаться до конца, но слезы лились сами собой.