– Вы опасаетесь диверсии со стороны крокодилов? – осторожно уточнил капитан.

– Да.

– С их стороны это было бы глупостью. Наши корабли уже второй раз их спасают. А устрой они какую пакость, так от них и памяти не останется, – решительно высказался офицер.

– Это на наш, человеческий взгляд. А чего они там придумают, одному Аллаху известно, да и то смутно.

– Ясно. Разрешите идти? – спросил капитан, поднимаясь.

– Шагай, боец, и помни: только тихо.

– Разрешите ещё вопрос, господин контр-адмирал?

– Валяй.

– А зачем такая секретность? Ну, сходили, вернулись, сели рапорта составлять. Там бы их и закрыли.

– Слишком много народу знает, куда и зачем они уходили. И если увидят, что их берут под арест, то может и до бунта дойти. Не стоит экипаж лишний раз волновать. Потому и говорю: аккуратно.

– Понял, сделаем, – коротко кивнул капитан и, козырнув, вышел из каюты.

Через два часа Ефимову доложили, что катер с «Громового» благополучно прошёл шлюзование, и контр-адмирал, тяжело поднявшись, медленно, словно нехотя, направился к двери. Надев фуражку, он окинул каюту долгим, задумчивым взглядом и неожиданно для себя самого, повернувшись к висевшей в углу иконе святого Георгия, покровителя воинов, тихо прошептал:

– Спаси нас и помилуй. Сбереги воев твоих от исчадий объёма.

Сорвав с головы фуражку, Ефимов истово перекрестился и, круто развернувшись, стремительно вышел в коридор. Ожидавший у дверей каюты посыльный вытянулся во фрунт и, лихо откозыряв, бодро доложил:

– Ваше превосходительство, разведчики прибыли и в сопровождении взвода «медведей» направлены на третью палубу. Для общения с контрразведкой и составления полного отчёта им выделена отдельная каюта.

– Добро. Проводи, – коротко приказал Ефимов.

Через двадцать минут он осторожно постучал в дверь указанной каюты и, не дожидаясь ответа, решительно повернул ручку. Дверь распахнулась, и контр-адмирал оказался в маленьком матросском кубрике, отведённом специально для содержания вернувшихся офицеров. Окинув взглядом спартанскую обстановку, Ефимов мрачно хмыкнул и, услышав звук льющейся из душа воды, присел к столу на прикрученный к палубе табурет.

Выбравшись из доспехов, разведчики долго и с наслаждением принимали душ, смывая с тела пот и последствия использования автономной системы жизнеобеспечения. В кубрике оба офицера появились с разницей в десять секунд. Замотанные в полотенца, они замерли на пороге, увидев посетителя. Пытаться следовать уставу в таком положении глупо, а фамильярничать не позволяли воспитание и привычка.

– Расслабьтесь, мужики. Не на плацу, – махнул рукой Ефимов, понимая их затруднение.

Разведчики быстро привели себя в относительный порядок и, усевшись на койки, вопросительно уставились на начальство. Понимая, что должен как-то пояснить своё появление, Ефимов задумчиво почесал в затылке и, усмехнувшись, развёл руками:

– Твою ж в маковку, пока сюда шёл, куча вопросов была, а вас увидел, и с чего начать не помню.

– Не помните или не знаете? – осторожно уточнил Рашид.

– Ты что филолог? – повернулся к нему Ефимов.

– Нет, юрист.

– Вот и не канифоль мне мозговую мышцу, говорун.

– Есть не канифолить, – удивлённо отозвался «нюхач».

– Расслабься, капитан. Его превосходительство нас проверить решил, – усмехнулся Влад, внимательно глядя на контр-адмирала.

– С чего ты взял? – не понял Рашид.