– Я не был уверен, что это она, там было так темно, но, кажется, не ошибся, – я вручил ей шкатулку.

Рауман рывком выдернула ее у меня, осмотрела, заметила поломку и с немым вопросом уставилась на меня.

Я почесал затылок и виновато произнес:

– Наверное, придавил, когда взбирался на шлюпку, вот она и… Это сильно плохо, ваша доблесть? Вы теперь мне не заплатите?

– Нет, шкатулка – ерунда, – раздраженно ответила она, затем выудила маленький ключик на цепочке, что висел у нее на шее, и открыла ее, добавив: – Главная ценность внутри.

Я изобразил любопытство и попытался заглянуть, но Рауман тут же захлопнула шкатулку.

– А что там? – с любопытством спросил я.

– Не твое дело, – недовольно сказала она, спрятала шкатулку в карман складок платья, а затем сняла с пояса кожаный кошель и принялась отсчитывать золотые монеты.

– Молодец, – усмехнулась она, – держи, заслужил.

Она протянула кулак, а я подставил ладонь, и тут же со звоном монеты перекочевали в мою руку.

Ведьма окинула меня насмешливым взглядом:

– Здесь шесть диксов, еще один за молчание. Не стоит трепаться, что ты для меня что то доставал, это может разозлить императора, – она перевела взгляд на Хагена и с нажимом спросила: – Это понятно.

– Разумеется, – вежливо улыбнулся ей Хаген и кивнул.

С ведьмой Рауман наши пути разошлись, как только мы оказались в ближайшем городе. Она отправилась на поиски нового ветробега и команды, и нас с собой она, конечно же, не приглашала. Мы же с Хагеном решили добираться обратно на пассажирской шхуне, которая как раз следовала через Файгос. К счастью, мы не только избавились от барона и замели следы, но еще и неплохо подзаработали, так что могли себе позволить путь обратно в комфортной каюте.

О том, что я увидел в шкатулке, я рассказал Хагену уже вечером, когда мы вышли подышать воздухом и полюбоваться закатом. На палубе было не людно. Команда суетилась в носу, а мы стояли в хвосте. Никто не мог нас подслушать. Хаген какое то время хмуро обдумывал мои слова, пока не ответил:

– Ну думаю, что Ворлиар замышляет что то хорошее.

– Это я и сам догадался, – усмехнулся я. – Возможно есть предположение, что это за осколок может быть?

Хаген пожал плечами и, нахмурив брови, уставился на утопающее в розовом закате солнце.

– Артефакт, наверняка. Может быть, оружие. Если оно и впрямь такое мощное, значит, могло принадлежать Шаргану.

– И много артефактов осталось на Адаре, которые создавали боги?

– Я о таком не слышал, – отрицательно закачал Хаген головой, затем вдруг хохотнул и похлопал меня по плечу: – Хотя, почему же не знаю? Один из них стоит прямо передо мной.

В ответ я тоже усмехнулся. Какое то время мы просто любовались пейзажем, затем Хаген вдруг мрачно и тихо сказал:

– Ты ведь знаешь, кем тебе приходится Зейн Ворлиар?

– Знаю, – ответил я. – Но он не адамантиец. Пусть и первенец Вильгельмуса Девангера, но он не мог претендовать на трон. И после того, что он сделал с моей семьей, он не может даже причислять себя к роду. Он предатель и узурпатор. Эл рассказывала, что мой отец любил его, так же, как и Аэронеса. Он жил при дворе, был его главным советником, и взамен он так отплатил отцу. Если ты думаешь, что я его пощажу из за родственных чувств…

– Нет, – не дал мне договорить Хаген, – я так не думаю. Я просто хотел убедиться, что ты понимаешь, с кем имеешь дело.

Я не ответил. Конечно, я понимал. В первую очередь, как только мне стали доступны книги Хагена, я начал изучать все о Зейне Ворлиаре и восстании Теней. Врага, как говорится, надо знать в лицо.

Почти на рассвете мы вернулись в Файгос, к тому времени Эл и Тай уже успели прибрать в доме погром и нам осталось только вставить стекло в выбитом окне.