Эл едва заметно улыбнулась, но вдруг строго добавила:

– Мы все вернем.

– Но я не этого прошу, Элайна, – он с вызовом уставился на нее, а она потупила взгляд.

Они довольно долго молчали и переглядывались, видимо, прекрасно и так понимая что то, известное только им двоим.

– Я не думала, что ты всерьез, – вдруг выпалила Эл, – я думала, ты просто так говоришь… Нет, Хаген, ничего не получится, это невозможно, – она подняла на него глаза, взмокшие от слез, с сожалением качнула головой: – Нет, я не могу. Прости.

Ну вот эта сцена была уж слишком интимная, я почувствовал, что пора убираться и оставить их наедине, и Тай с собой прихватить заодно. И только я было собрался уйти из кухни, как Хаген, вскочив с места, воскликнул:

– Я знаю, чего ты так боишься! Но тебе…Тебе не справиться с этим одной!

Это заставило меня остановиться.

– Я знаю, что вы так тщательно пытаетесь скрыть! Я давно догадался.

А это уже заставило меня обернуться.

Краем глаза заметил, как рука Эл скользнула по столу в сторону кухонного ножа.

– Я знаю! Я понял это после того дня, когда случился прорыв в щите. Я знаю, кто такой Тео, – выпалил Хаген.

А я тут же призвал грань огня.

Глава 17

– О нет нет! – Хаген замахал перед собой руками, увидев нож в руке Эл. – Нет, я не собираюсь вам вредить. Наоборот! Я пытаюсь вас защитить.

– Тай! – командным тоном воскликнула Эл. – Иди, проверь козу, я ее забыла привязать.

– Ну, мам! Почему я? Пусть Тео…

– Я сказал, иди проверь и поскорее! – строго велела Эл.

Тай обиженно потупила взгляд и поплелась прочь.

Когда Тай Тай закрыла дверь, а ее рыжая голова показалась и исчезла в окне, Хаген осторожно, всем своим видом демонстрируя, что он сама покорность и безобидность, сел, все еще держа перед собой вытянутые руки, и вкрадчиво поинтересовался:

– А Тео знает о том, кто он?

– Нет, – саркастично протянул я, – вы нам скажите.

Пусть сначала произнесет сам, возможно, он имел в виду вообще что то другое.

– У тебя два сердца, – перейдя на шепот, сказал Хаген, а Эл крепче вцепилась в нож.

– Анатомическая аномалия, врожденный дефект, – сухо отчеканил я, продолжая сверлить учителя придирчивым взглядом и готовясь в любой миг атаковать.

– Ну какая еще аномалия? – по доброму усмехнулся Хаген, покосился на Эл, снова взглянув на нож и неодобрительно качнул головой.

– Я ведь сказал, что не стану никому об этом говорить или докладывать. Я не хочу… Да что уж там?! Я не могу вам навредить! Прекратите это уже, – он указал взглядом на нож, а затем на мои руки, пульсирующие огнем.

– А как же твоя клятва верности императору? – спросил я, все еще не спеша убирать грань огня.

– Клятва верности, – нехорошо усмехнулся Хаген, – обряд присяги – чушь это все! Любой маг выше четырех граней знает, что даже истинную клятву, которую создавали адамантийци, можно обойти. А те, что дают нынче и вовсе… Многие маги не дают настоящей клятвы верности в ежегодный день присяги. Они ставят защиту и закрывают этот обет в печать. Может, вы не знаете, но далеко не все поддерживают императора Ворлиара и его методы управления Виреборном. Так же, как и не желают ему клясться в верности, – на лице Хаген отразилась какая то безумная усмешка. Признание в нарушении закона и, по сути, в измене почему то его очень раззадорило. Он окинул нас изучающим полным надежды взглядом, явно ожидая от нас одобрения или поддержки.

Только вот нам с Эл едва ли было до этого.