Кинжал на всей скорости преодолел комнату и вошел по самую рукоять барону в лоб.

На миг он застыл, словно в недоумении, тьма быстро исчезла из его глаз, а тени начали уползать обратно к своему создателю. До этого сидевший барон покачнулся и опрокинулся на спину.

Я какое то время смотрел на него, словно бы ждал, что тот еще может подняться. Затем боль в руке вновь напомнила о себе и вывела меня из ступора. Кровь хлестала слишком сильно, заливая все вокруг, нужно было что то делать.

– Хаген, – позвал я.

Никого из семьи в доме не было, но я знал, что они прячутся за стеной под окном.

– Ты его убил? – первой послышался голос Элайны.

Я оглянулся и слабо улыбнулся.

Все трое стояли в окне и глазели на разгромленную спальню. Первой увидела, что я ранен Тай Тай.

– Теодор, – она ловко впрыгнула в окно и поспешила ко мне. – Твоя рука, – она напряженно уставилась на меня, и с сочувствием добавила: – Тебе больно? Твои пальцы, нужно срочно промыть и перевязать! Я могу попробовать исцелить, как тогда с птичкой.

Тай и впрямь несколько месяцев назад открыла в себе грань целительства и смогла вылечить повреждённое крыло синицы. Но там была всего лишь небольшая рана на меленьком крыле, да и мне нельзя заживлять эту рану. Я всерьез намеревался вернуть свои пальцы.

Я зажал целой рукой посильнее рану.

– Найди мои пальцы, – велел я, – нужно их пришить.

В том, что они приживутся, я даже не сомневался, у адамантийцев регенерация не как у людей. А вот если так и оставить, новые пальцы придется отращивать не меньше полугода. Тай в замешательстве уставилась на меня, какое то время мешкала, словно бы желал спросить, каким образом это поможет, но не стала этого делать, а ринулась на поиски пальцев.

К тому времени в комнате уже были Хаген и Эл. Эл так и осталась стоять у окна, отрешенно осматривая комнату, а Хаген нервно ходил от трупа к трупу, проверяя, точно ли все мертвы.

– И что нам теперь делать? – тихо спросила Элайна.

Хаген тяжело вздохнул и взглянул на меня.

– Их будут искать, они поймут, что это мы убили барона. – У Эл начиналась истерика и с каждым словом в ее голосе было все больше паники: – По любому кто нибудь видел, как они шли в сторону нашего дома. Нам нужно бежать! Нужно уходить!

– Нет, – холодно сказал я, – мы не станем убегать. Никто не узнает, что мы их убили. Они выйдут так же, как и вошли.

Хаген сразу же понял, что я имею в виду, а Эл в непонимании уставилась на меня.

Хаген осмотрел придирчиво барона, вытащил из его лба кинжал и сказал:

– Не думаю, что никто не заметит вот этого, – угрюмо протянул он, указав острием кинжала на дыру во лбу.

– Нужно смыть с них кровь и чем то замаскировать, – предложил я.

– Вы что? Вы собираетесь их поднять?! – в ужасе воскликнула Эл, до которой наконец то дошло. – Они ведь… Это ведь преступление. Вас ведь казнят, если кто то поймет, что они нежить, – Элайна перешла на шепот, хотя вряд ли это было необходимо. Мы слишком далеко от города и дороги, чтобы нас кто то мог услышать.

– Я нашла! – вдруг радостно воскликнула Тай, демонстрируя в дрожащей руке мои три пальца.

– Давай сюда, – велел я, – и принеси еще иглу. Эл, а ты принеси таз и мочалку. Нужно…

– Я могу попробовать зарастить их раны, – сказал вдруг Тай. – Не полностью, а только кожу сверху. Это ведь не то же самое, что заживление.

– Да! Это хорошая идея, приступай, – согласился Хаген, взглянул на то, как я пытаюсь приладить пальцы на место. Но кровь все еще так сильно текла, что они выскальзывали и падали на пол.

– Вы меня что? Не слышите? – снова в истерике воскликнула Эл.