Какое-то время Броуди оставался неподвижным, но потом его ладони коснулись ее лица.
Эта вырванная у него ласка обострила ее неудовлетворенность, еще больше разозлила и распалила ее. Мэдди не строила планов насчет того, куда это может ее завести<sub>, </sub>но его губы были такими теплыми, жесткими и в то же время почему-то мягкими, и она лизала и сосала его нижнюю губу, пока он не открыл рот и не сплел их языки.
Так она превратилась из соблазнительницы в соблазняемую.
Черт возьми, он умел целоваться.
Его пальцы заскользили по ее волосам, нежно поглаживали ее виски, и это вступало в полное противоречие с ощущением его твердой части тела, интимно прижимавшейся к ней.
Потом он переместил губы под другим углом, углубив поцелуй и придав ему еще большую мягкость, в результате чего ее ярость сменилась безудержным, до головокружения, влечением к нему.
А потом, у них иссяк запас воздуха. Ей, каким-то образом, удалось найти в себе силы, чтобы поднять голову и отпустить ворот его рубашки. Отступив на шаг, Мэдди постаралась придать своему взгляду суровость.
– Неужели это похоже на то, что я хочу Шейна, ты, заносчивый, несносный тупица?
Броуди моргнул, медленно, как сова.
– Заносчивый?
– Совершенно верно. Твоя фотография помещена в словаре рядом с этим словом.
Он снова моргнул.
– Несносный?
– Не забудь про тупицу.
Броуди продолжал ошеломленно смотреть на нее.
– Ты… ты хочешь меня.
– Видишь, сколько тебе времени понадобилось, чтобы, наконец, догадаться об этом. – И она пошла от него нетвердой походкой, преодолевая дрожь в коленках. «Не оглядывайся, не оглядывайся…»
Она оглянулась.
Он все еще стоял, прислонившись к стене, словно нуждался в опоре, с выражением не только удивления, но и потрясения на лице.
И ощущение того, что она чертовски остроумна, вдруг прошло.
– Броуди.
Он поднял голову, в его глазах было столько страсти, что ей стало не по себе.
– Я собираюсь сказать Шейну о телефонном звонке. Ты… ты можешь понадобиться ему.
Он выпрямился и моментально внутренне собрался.
– Что за звонок?
– От женщины, что была той ночью.
– От той чокнутой?
– Шейну она нравится.
– Шейну все женщины нравятся.
– Здесь другое.
Броуди потер подбородок, и отросшая за сутки щетина скрипнула под его ладонью.
– Ее сейчас везут в службу экстренной медицинской помощи. У нее на работе произошло что-то похожее на несчастный случай.
– Черт! – Броуди явно уже полностью пришел в себя после их поцелуя. Вздохнув, он направился впереди нее к двери, ведущей к предангарной площадке. Там он помедлил и оглянулся. – Мы разберемся с тем, что произошло, позже.
Или никогда. Но Мэдди кивнула и, выйдя на площадку, напомнила себе, что инициатором поцелуя была она, поэтому сама виновата в том, что не довела до конца то, о чем мечтала.
Шейн согласился с тем, чтобы Броуди отвез его в больницу, так как это было проще, чем спорить с ним.
– Серьезно, я и сам мог бы доехать.
– Ты шутишь? Наша страховая компания откажется иметь с тобой дело, если тебя еще раз оштрафуют за превышение скорости.
– У меня не так уж много штрафных талонов.
Броуди укоризненно посмотрел на него.
– Хорошо, есть у меня несколько талонов за превышение. – Шейна это не волновало. Стиснув зубы и едва дыша, он смотрел на дорогу. На звонок отвечала Мэдди, так что он не слышал голоса Дэни, но Мэдди призналась, что голос был довольно слабым. |