12

Джек привалился к стенке кабинки. Ему пришло в голову, что выражение лица у него сейчас точно такое же, как у Джейми, когда он рассказал ей о коже Ани.

– Ну да, конечно, – сказал он. – Решила, что ты меня переиграешь? Он же покойник.

Она вытаращила глаза:

– Неужто? Кто это сказал?

– Бритва Оккама, – нахмурился он. Эта бритва уже давно затупилась и сейчас напоминала столовый нож.

Она улыбнулась:

– Вот уж не могу поверить, что ты такой циник. Неужели у тебя есть хоть малейшие сомнения, что грядет его оживление?

– Вот давай посмотрим, что легче представить себе: он мертв или просто ждет воскрешения?

Она пожала плечами:

– Конечно, что мертв.

– Совершенно верно. Но каким образом секта, которая, как предполагается, готовит своих членов пережить Судный день, преподнесет им смерть своего основателя?

– Скроет ее. Или найдет какое‑то объяснение. Сайентологи внушали своим ученикам, что Л. Рон Хаббард «сознательно отказался» от своего тела, потому что его состояние стало помехой в исследованиях, которые он проводил ради блага человечества.

– Так почему, зная все это, ты думаешь, что Бласко жив?

Еще одно пожатие плеч.

– Я согласна со всем, что ты сказал. Они скорей скрывали бы его смерть, а не долгожительство. Разве что...

– Разве что у него какое‑то смертельное заболевание или он окончательно съехал с катушек.

– Вер‑р‑рно! Конечно, мертвый гуру – это плохо. Но куда хуже, если у гуру старческое слабоумие. Что уж тут говорить о ценности слияния твоего личного кселтона со своей половинкой на стороне Хокано – так ведь?

Джек внимательно наблюдал за выражением глаз Джейми. Она о чем‑то задумалась. Вопрос был в том, много ли она решит рассказать ему?

– И ты говоришь, что нашла его.

– Я сказала, что предполагаю – похоже, что нашла его. Понимаешь, когда меня пинком выкинули из храма, вести расследование идиотизма изнутри стало невозможно. Пришлось заниматься этим снаружи. Я выяснила, что Брейди редко покидает храм, разве что ради

Появления на публике. Да и тогда его неизменно везут туда и привозят обратно. А вот воскресными вечерами – совершенно иная ситуация. В воскресенье вечером – по крайней мере за три вечера из четырех могу ручаться – он сам садится за руль.

– И куда направляется?

– Хотела бы я знать. И он, и Дженсен, и члены Высшего Совета держат свои машины в гараже за углом от храма. Несколько раз я видела, как он оттуда выезжает, и пыталась сесть ему на хвост, но всегда теряла.

– Он отрывался?

– Не думаю. Просто слежка у меня плохо получается. Но я несколько раз выслеживала ВП, и с ним мне везло куда больше.

Джек не мог удержаться от смеха.

– И ты тоже следила за ним? Вот это преданность делу.

– Вот такая уж я. Предана так, что вечно влетаю в неприятности.

Джек увидел странный блеск в глазах Джейми, когда она сделала очередной глоток скотча.

– Это больше чем профессионализм, не так ли?

Джейми пожала плечами:

– Кредо журналиста – объективность и беспристрастность. Но ты можешь сказать, что я предвзято отношусь к этой секте. Что с моей точки зрения они – ядовитые создания, они хищники, которые – порой сознательно, а временами неосознанно – вторгаются в чужие жизни и используют людские слабости.

– А у тебя есть хоть одна?

– Ну да, как же. Ни в коем случае. Никогда и не было. А вот у моей сестры Сюзи были. Она умерла от переохлаждения на вершине одной из гор Западной Виргинии.