Джейми решительно не соглашалась. Она настаивала, чтобы он высадил ее у «Лайт».

– Ты что, думаешь, они за твоей конторой не наблюдают? – попытался уговорить ее Джек. – Возвращаться туда просто глупо.

– Джек, я буду под охраной. Ты видел, какая у нас днем система безопасности, а по ночам еще круче. Чтобы войти, приходится звонить, а Генри, ночной дежурный, вооружен.

Джек покачал головой:

– Не нравится мне это.

Она похлопала его по руке:

– Со мной все будет прекрасно. Я возьму такси, и меня высадят прямо у дверей. Что они со мной могут сделать – утащить прямо с улицы, на глазах у Генри? Я позвоню, он меня впустит, и до утра я буду в полной безопасности. Нужно поскорее расшифровать интервью.

– А я думаю, тебе стоит позвонить копам. Ты же платишь налоги – вот и можешь получить часть их обратно в виде защиты.

Джейми с удивлением посмотрела на него:

– "Ты же платишь налоги..." Тебе не кажется, что фраза какая‑то странная? Я имею в виду, что и ты тоже платишь.

Джек мог сказать ей, что никогда не марал руки бланком налоговой декларации, но ему не хотелось углубляться в эту тему.

– Давай не будем заниматься пустопорожней болтовней. Просто позвони копам.

– Ни в коем случае. Пока еще рано. Первым делом хочу сделать материал. Если позвоню сейчас в полицию, то мне придется рассказать им и о Купе, и о...

– О Купе?

Джейми моргнула, и Джек заметил, что ее глаза подозрительно заблестели.

– Он был неплохим человеком, этот старый хиппи. Добрый и мягкий любитель жизненных радостей. Он не создавал дорментализм в его сегодняшнем виде, он не несет ответственности за то, что Брейди из него сделал. Он не заслуживал такой смерти... чтобы его взорвали... и я не могу не думать, что он был бы жив, оставь я его в покое...

У нее перехватило горло, и она всхлипнула – но только один раз.

Джек подумал, что стоит спросить ее: не та ли минута слабости в Кармеле была причиной, по которой она сейчас так непреклонно отказывается от необходимости прятаться. Но решил не влезать в ненужные тонкости. Наверно, правильнее всего лишь доставить ее, куда она хочет.

– Ну а копы, Джейми? Что плохого в том, чтобы встретиться с ними пораньше?

– Потому что для того, дабы получить защиту, мне придется рассказать им, почему мне угрожает опасность, а это значит – сообщить, что случилось с Купом. Меня начнут допрашивать, а на это уйдут часы, а то и дни, в течение которых...

– По крайней мере, ты будешь в безопасности.

– ...эта история просочится, и все газеты в городе станут кричать о своих находках, а мне, не успевшей написать ни строчки, останется лишь сидеть и грызть ногти.

– Да, но история‑то будет о тебе. Ты станешь знаменитой.

– Будто меня это волнует. Я хочу раскрутить эту тему – именно я. И никто другой. И вот тогда я буду действительно в безопасности. На самом деле.

– Правда? А ты помнишь Купа? Они его взорвали.

Джейми вскинула руки:

– Слушай, я уже сыта этими воспоминаниями по горло. Остановись на стоянке такси.

Джек вздохнул. С первого взгляда на эту женщину он понял, что имеет дело с непоколебимой личностью. Джиа была такой же несгибаемой. В нем жило отчаянное желание погнать прямо через мост Куинсборо, пересечь Ист‑Ривер, найти номер в тихом мотеле, запереть Джейми там и держать, пока в голове у нее не прояснится.

Но сделать этого он не мог. Попытайся кто‑нибудь запереть его, он бы дрался зубами и ногтями – так как же он может поступить с ней подобным образом? Это идет вразрез с убеждениями и жизненным опытом.

И все же... он не может позволить ей ставить свою жизнь на кон – только чтобы напечататься первой.