Позволить ей... только послушать меня... словно она мне принадлежит.

Как бы не так. Джейми принадлежала Джейми и поэтому имела право делать то, что считала необходимым, пусть даже Джек был уверен, что она идет на идиотский риск. Потому что в конечном счете значение имели лишь собственные соображения Джейми. Это была ее жизнь.

И Джек развернулся к центру города, оставив мост за спиной.

– Проклятье! Джейми, это сущее идиотство! Ты напрашиваешься, чтобы тебя прикончили. И меня вместе с тобой.

– Это еще почему?

– Ну, ты же не думаешь, что я оставлю тебя одну.

Она погладила его по руке:

– Я ценю это, но тебе совершенно не обязательно сопровождать меня. Просто прикрывай со спины, пока

я не войду. После этого я дома: двери закрыты, охрана вооружена.

– Мне это не нравится.

– Не сходи с ума. В конце концов, девушка должна делать то... что должна делать девушка.

– Не смешно.

– И правильно, что не смешно.

Они простились.

3

Джейми ждала на заднем сиденье такси, пока не заметила силуэт Генри за стеклянной панелью парадных дверей «Лайт». Он сидел в своей будочке, где ему и полагалось быть. Пришло время сниматься с места. С отчаянно колотящимся сердцем она выскочила из машины и побежала через тротуар.

Нажимая кнопку звонка, она крутила головой из стороны в сторону – если бы шейные позвонки позволили, она сделала бы полный оборот, – высматривая наемных громил идиотизма. Она знала, что Джек, скрываясь в тени, стоит где‑то поблизости. Тем не менее, если пара ПХ накинется на нее и затащит в фургон, успеет ли он прийти к ней на помощь?

Она услышала какой‑то звук и дернулась. Примерно в ста футах слева остановился седан. Из него выбрались двое мужчин в дождевиках.

О господи!

Она со всей силы принялась колотить в стекло, и в это мгновение дверь приоткрылась. Джейми втиснулась внутрь, отпихнула Генри и, задвинув щеколду, посмотрела в стекло. Двое мужчин стояли на тротуаре, как раз напротив двери и глазели на нее. Она с трудом подавила желание показать им средний палец.

– Что за гонка, мисс Грант? – засмеялся Генри.

Джейми прикинула – если она расскажет охраннику, что эти двое преследуют ее из‑за материала, который она собирается писать, он тут же вызовет колов.

Повернувшись, она улыбнулась:

– Не терпится выдать классную историю.

– Должно быть, на самом деле классная, если сорвала вас с места в такое время. Хочу сказать, что даже для вас рановато. – Генри пристально посмотрел на нее. – Или поздно?

Джейми подняла взгляд. Часы в холле показывали десять минут третьего.

– Поздно, Генри, – сказала она, направляясь к лифтам. – Очень поздно.

Она толком не спала со среды и сдалась лишь часа в четыре дня в четверг. Но заставила себя выбраться из постели и направилась в контору. А сейчас утро пятницы, что значит – она уже двадцать два часа гонит на всех парах. Тем не менее она не чувствовала ни малейшего признака усталости. Ее несло. Выбросы адреналина, словно подстегиваемые ритмами тяжелого металла, омывали ее нейроны.

Что было как нельзя кстати. В противном случае ужасы этой ночи – несчастный старина Куп... его тело, разорванное на куски, – уже превратили бы ее в жалкое трепещущее существо.

Но она не может себе этого позволить.

Поднявшись на третий этаж, Джейми включила весь верхний свет и мимо пустынных клетушек добралась до своего кабинета. Она остановилась на пороге и обвела взглядом привычный уютный хаос – раскиданные книги, газеты, распечатки и исписанные желтые листки блокнота.