Ричи Кордова стоял на полу на коленях. Он мог только восхищаться, что у этого маленького терьера хватает сил играть с ним. Ведь ему уже было десять лет, по человеческим меркам, как говорят, все семьдесят. Или около этого.

Тем не менее Ричи часто испытывал желание повидаться с Клэнси и поиграть с ним. Соглашение после развода оставляло за ним право посещения – но под надзором.

Под надзором! Это требование до сих пор уязвляло его. Что, по мнению судьи, он собирался делать – утащить собаку? Чушь какая‑то.

Хуже всего, что ему приходилось встречаться с Клэнси в квартире Нэвы. А она была жуткой неряхой. Стоит только посмотреть на ее обиталище. Ни одна вещь не лежит на месте, все провоняло сигаретным дымом.

А ведь Ричи всегда говорил: каждая вещь должна знать свое место и не покидать его.

– Нэва! – позвал он.

Из кухни отозвался скрипучий голос:

– Да?

– Не можешь ли подойти на минутку?

Нэва неторопливо преодолела десять футов до гостиной и остановилась в дверном проеме. На ней был домашний халат, а в зубах дымился окурок.

– Ну?

– Ты когда‑нибудь здесь прибираешься? Это же сущая свалка.

Женщина побагровела.

– Еще как прибираюсь! Вот найди хоть пятнышко...

– Я говорю не о пятнышках. А о том, что надо навести порядок. Все разбросано, все валяется. Почту ты вместе с ключами бросаешь на стол и...

– Ты меня достал, Рич. Тебе разрешено приходить навещать Клэнси, а не капать мне на мозги.

– Я не думаю, что Клэнси должен жить в таком хаосе.

Проклятье, как он любит эту собачонку! Будь его воля, он бы никогда не отдал ее под опеку такой дурищи.

– Клэнси тут себя прекрасно чувствует. Не так ли, малыш? – Нэва похлопала себя по ноге. Клэнси немедленно забыл о Ричи и подбежал к ней. Нэва почесала его за ухом. – Ну что, лизунчик?

– Я уверен, что табачный запах вреден для его здоровья.

Нэва и глазом не моргнула.

– Успокойся, Рич. Ты что, не помнишь, из‑за чего мы разошлись? Не из‑за какого‑то другого мужчины или другой женщины. Из‑за тебя. И твоего жуткого занудства. Из‑за твоего стремления все контролировать. Телониус Монк должен стоять рядом с Оскаром Мэдисоном. Все должно выглядеть именно так, а не иначе – а ты все болтаешься вокруг... как дирижабль.

Ричи ничего не ответил. Ему хотелось убить ее. Причем убивать медленно.

Все это было не в первый раз. Проклятье, стоило ему появиться, как все повторялось, и он с трудом перебарывал желание скрутить ее тощую жилистую шею. Ни один человек на земле не вызывал у него такого острого желания.

– Ты по‑прежнему каждый день изучаешь гороскопы? – спросила она. – Ну и посмешище. Мужик, который хочет держать под контролем все и вся вокруг себя, думает, что его жизнью управляет кучка звезд за миллионы миль отсюда. Чистый бред.

– Ты понятия не имеешь, что ты несешь. Я их использую для руководства, вот и все.

– То есть звезды дергают тебя за ниточки. Ха! Ты и в летающие тарелочки веришь?

От него потребовалось определенное усилие, чтобы подняться на ноги. Ему надо немедля заняться сгонкой веса.

– Ты меня доведешь, Нэва.

– Почему бы и нет? Ты меня доводил пять лет. Пора рассчитаться.

– Нэва...

– С этим покончено. Я не боюсь тебя, Ричи.

– А стоило бы. – Ему казалось, что он готов взорваться. Ричи сделал шаг к ней. – На самом деле...

Клэнси оскалил зубы и зарычал. Этот звук поразил его.

И ты, Клэнси?

– Имел я вас всех!

Ричи Кордова развернулся и оставил свою бывшую жену и бывшую собаку. Пусть гниют в своей помойной яме.