- Спасите! - завопил Парчеллинг, делая огромные прыжки, совсем как заяц, попавший в облаву. Он хватал то одного, то другого за руку, но гости шарахались от него, как от зачумленного.

Но вот облачко, как будто решившись, легко скользнуло вперед и обволокло несчастного Парчеллинга. На мгновение Парчеллинг исчез, утонул в молочной туманности. Затем послышался звук лопнувшей струны, и облака не стало. Парчеллинг лежал на боку, неловко подвернув руку. Он был без сознания. Грудь дышала хрипло и с трудом, в ней что-то клокотало.

…И снова сенсация, снова аршинные газетные заголовки: «Повторение байамской трагедии», «Вызов свободному миру», «Пора оградить лучших сынов народа от происков темных сил», «Катиль Револьс должен быть посажен на электрический стул…»

На расследование дела с «облаком Парчеллинга» были брошены лучшие полицейские силы страны. Многие научно-исследовательские институты начали заниматься специальными исследованиями, пытаясь разгадать тайну белого облака. Но тщетно. В одной из лабораторий удалось искусственно получить шаровую молнию, которая гонялась за металлическим роботом и, догнав, испепеляла его. Но это ни на шаг не приблизило к разгадке белого облака. В самом деле, приманкой для искусственной шаровой молнии служили ферромагнитные материалы, в первую очередь сталь. На убегающего робота, сделанного из немагнитных материалов, молния никак не реагировала. А что заставляло белое облако гнаться именно за Парчеллингом? Одет он был так же, как все, и вообще решительно ничем не выделялся среди окружающих. Откуда же такая «любовь» к нему белого облака? Что служило здесь «приманкой»? Ведь не случайность же все это, не пустая игра слепых сил природы! Два раза подряд такие вещи не могут повториться без причины. Уж это-то, во всяком случае, каждому представлялось совершенно ясным.

Между тем Парчеллинг лежал при смерти. Его лечили, делали уколы и переливания крови, но все испытанные средства оказывались малоэффективными. Едва больной приходил в себя, как его охватывал панический страх: он оглядывал все уголки палаты, затем укутывался с головой в одеяло, что-то невнятно бормоча про смертоносное белое облако.

Дело, в общем-то, шло на поправку, но очень медленно. Парчеллинг исхудал. Худощавый и в лучшие времена, он выглядел теперь совершенным скелетом.

Его делами на фондовой бирже ведал теперь Джон Триллинг. Дела Парчеллинга шли далеко не блестяще, акции непрерывно падали; но можно ли в этом винить Триллинга? Ведь у него и своих дел было по горло. Мог ли он поэтому как надо уследить за делами своего друга?

* * *

- Лантар, замри!

И огромный пес-волкодав замирал, стоя на задних лапах. Джон наслаждался, глядя на пса, неподвижного, как статуя. Вдоволь налюбовавшись, он командовал:

- Ко мне! - И пес с радостным лаем кидался на грудь Джону, норовя лизнуть его прямо в губы. Частенько ему это удавалось, и тогда Джон притворно сердился, легонько шлепал пса. Видно было, что оба отлично понимали друг друга.

В этом грузном, обрюзгшем человеке, одетом в яркую шелковую пижаму, трудно было сразу узнать грозного Джона Триллинга. Большой Хозяин от души дурачился и веселился вовсю.

- К вам звезда, босс, - сказал неслышно вошедший дворецкий, фамильярно подмигивая. Будучи любимцем Триллинга, он позволял себе многое, на что, пожалуй, не мог бы осмелиться ни один человек в стране.

- Какая звезда? - не понял Джон.

- Знаменитая кинозвезда Мэрилин Гринги собственной персоной, - разъяснил дворецкий.

- А, Мэрилин! Что ж ты? Зови!

- Но… может быть, подать вам переодеться?

- Ну, вот еще! К чему эти церемонии? Ты ведь знаешь, что мы с Мэри давние друзья.