Тинн посмотрел вниз, на свои руки. Его пальцы были такими же, как чернильно-чёрные лианы, а кожа состояла из пульсирующих теней. Он взглянул вверх, в пятно света в конце колючего тоннеля, где его брат уже дышал свежим воздухом. Только у одного из них были мама и дом, куда он сможет вернуться. Только у одного из них был шанс.

И это был не Тинн.

* * *

Существо глубоко дышало. Человеческий ребёнок сумел вырваться из лиан. Пусть он бежит. Человек теперь был не нужен. Где же перевёртыш?

– Тинн! – позвал человеческий ребёнок, обращаясь в глубь зарослей.

Неужели этот дурак решил вернуться?

– Тинн!

Так, значит, перевёртыша зовут Тинн. Существо, высматривая, повернуло голову в одну сторону, потом в другую. Тинн не выбрался из зарослей, Существо было в этом уверено. Оно всё ещё ощущало его где-то рядом, онемевшим от страха и замёрзшим. Но Существо не могло его увидеть. Ну ладно. Тогда Существо сначала сожрёт человека. Пусть перевёртыш посмотрит.

– Ну давай, Тинн! Чего ты ждёшь?

Существо начало красться в направлении голоса Коула.

* * *

– Не бойся, – позвал Коул, не подозревая, что тварь, скрываясь в тени, подползает к нему всё ближе. – У тебя получится, Тинн. Просто иди за мной!

У Тинна заболело сердце. Его пульс гудел в ушах, а быстрое дыхание вздымало грудь. Всю свою жизнь он хотел только одного: идти за Коулом. Он пошёл бы за Коулом на край земли.

– Хочешь, я вернусь туда и помогу тебе? – спросил Коул.

Он начал протискивать плечи обратно сквозь злобные лианы, безуспешно вглядываясь в кромешную тьму.

– Тинн!

Существо приготовилось броситься на свою цель, и его саван, сотканный из теней, задрожал.

Время у близнецов закончилось. На Тинна опустилось странное спокойствие. Теперь уже ничто на свете не могло спасти его. Но можно было спасти Коула.

Тинн подобрался. Когда он начал двигаться, делал всё очень быстро.

В проходе стояло в распор около дюжины костей, которые поддерживали узкий лаз Коула открытым. Тинн бросился между ними и вытолкнул голову Коула из зарослей наружу.

Коул поперхнулся от изумления, когда холодные тёмные пальцы оттолкнули его. Между лиан появилось лицо, словно высеченное из чёрного вулканического стекла, чужое, но одновременно знакомое.

– Береги маму, – сказал Тинн.

Потом он ухватился за самую длинную кость, которая стояла в центре тоннеля, и выдернул её, одновременно сбивая все остальные, а затем бросился назад в заросли.

Лианы мгновенно сложились одна на другую, закрыв проход и заслонив свет, словно кто-то задул лампу. Тинн упал на спину и тут же почувствовал, как его накрыла волна холода.

Глава 29

– Тинн! – закричал Коул.

Он начал рвать лианы голыми руками, пока они не покрылись глубокими воспалёнными порезами. Проход больше не раскрывался. Он в бешенстве хватался за непреклонные колючки и тянул их, пока всё вокруг него не пошло кругом и он не упал на колени. Рукава его рубашки были истерзаны в клочья, и при каждом ударе сердца по его рукам пробегала волна боли, словно они были охвачены огнём.

– Тинн, – простонал он.

– Мне так жаль, – сказал кроткий голос позади него. – Мне так жаль.

Коул вздрогнул и развернулся. Там, между двумя замшелыми деревьями, стоял Свечебородый.

– ТЫ! – Коул схватил горсть камней и бросил ими в мерзкого водяного. – Это ты сделал! Ты врун! Проваливай отсюда!

– Не врал, – пробормотал Свечебородый, глядя в землю. – Не умею врать. Говорю только правду. Мне так жаль.