– Потому что я… гоблин?

ТЫ ПОТЕРЯННЫЙ ГОБЛИН. МАГИЯ БЕЗ ЦЕЛИ. И ТЫ НЕСОСТОЯВШИЙСЯ ЧЕЛОВЕК. ТЫ И НЕ ЗДЕСЬ, И НЕ ТАМ.

– Глупости. Вот же я, здесь.

Тинн постарался, чтобы его голос звучал ровно и уверенно, но в глубине души он точно знал, что именно имело в виду Существо. У него не было своего места. Он провёл всю жизнь, не имея своего места, осознавая, что ужасная правда затаилась глубоко внутри него. Он провёл всю жизнь в страхе перед этой правдой, в ненависти за это к самому себе и в ожидании, что она в любой момент может вырваться наружу.

ДА, ТЫ ЧУВСТВУЕШЬ ЭТО. ТЫ ВСЕГДА ЧУВСТВОВАЛ ЭТО. ЭТО ПРОПИТАЛО ТЕБЯ. ЭТО ПОДГОТОВИЛО ТЕБЯ ДЛЯ МЕНЯ.

Тинн вытер лицо.

– Хорошо. И что теперь? Ты что, собираешься съесть меня?

ДА.

– Так, – Тинн сглотнул. Это был не тот ответ, на который он надеялся. – Вместо этого ты могло бы… не есть меня.

Я СЪЕМ ТВОЙ СТРАХ И ПРОГЛОЧУ ТВОЁ ОТЧАЯНИЕ, продолжал голос. В ТВОЁМ МИРЕ НЕ ХВАТАЕТ СЛОВ ДЛЯ ВСЕХ ЧАСТЕЙ ТЕБЯ, КОТОРЫЕ Я БУДУ ПОГЛОЩАТЬ.

– Ты съешь мои чувства?

И ЕЩЁ МНОГО ВСЕГО. Я ВЫСОСУ МУЧЕНИЕ ИЗ ТВОИХ КОСТОЧЕК, ПЕРЕВЁРТЫШ, И, ПОКА Я БУДУ ЭТО ДЕЛАТЬ, ТЫ ВЕСЬ ПРЕВРАТИШЬСЯ В МУЧЕНИЕ. И ЧЕМ БОЛЬШЕ Я БУДУ ЗАБИРАТЬ У ТЕБЯ, ТЕМ БОЛЕЕ ИЗЫСКАННЫМ БУДЕТ СТАНОВИТЬСЯ ТВОЁ МУЧЕНИЕ, ПОКА В ТЕБЕ ТОЛЬКО И ОСТАНЕТСЯ ЧТО ЭТО МУЧЕНИЕ. ТОЛЬКО ПОСЛЕ ЭТОГО Я ПОКОНЧУ С ТОБОЙ И ДОБАВЛЮ ТВОИ КОСТИ В МОЁ ГНЕЗДО.

– Вот это да. Хорошо. Да ты просто большая куча зла. Хм. Но почему ты мне всё это рассказываешь? Если собираешься мучить меня, почему никак не начнёшь?

ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО Я ЕЩЁ НЕ НАЧАЛО? Существо издало хрипящий звук, который мог означать смех. От этого внутри у Тинна стало мерзко. БЕГИ, ПЕРЕВЁРТЫШ, наконец сказало Существо.

Лианы, нависавшие над головой Тинна, чуть раздвинулись, и во мраке стала различима дорожка из белых костей.

Тинн колебался.

– Ты… ты разрешаешь мне уйти?

Я РАЗРЕШАЮ ТЕБЕ НАДЕЯТЬСЯ, сказало Существо. Оно снова засмеялось жутким сухим смехом.

Тинн побежал.

* * *

– Всё хорошо, – снова и снова повторяла Энни, крепко прижимая Коула к себе. – Всё хорошо. Я с тобой.

Коул покачал головой. Он хотел, чтобы так и было, но потом поднял голову и вытер глаза руками.

– Нет, – сказал он. – Не всё хорошо.

Энни отвела волосы с его лица.

– Расскажи мне обо всём.

И Коул рассказал матери про Свечебородого, про лабиринт из колючек, про ужасное, жуткое Существо, которое там скрывалось. Он рассказал матери о Тинне – о том, что тот сделал, что сказал и каким стал внутри зарослей.

– Ой, как эт насправедливо! – запричитал Кулл, откинув голову, когда Коул закончил рассказ.

– Что это ты вдруг забеспокоился о моих детях? – Энни приподняла бровь, глядя на гоблина.

– Я беспокоюсь о том из них, который ещё на нашёлся! Твой человечий ребёнок тут говорит, что его лицо стало похоже на тени и лианы. Так, парень?

Энни покачала головой:

– Я уверена, что это были тени от…

– Ни в чём тыр на уверена! – выпалил Кулл. – Я уже видел эт раньше. Кожа как дым? Меняется, чтоб стать как всё вокруг? Он изменился.

Энни прикусила губу.

– Отч! Три мелких сопляка, чтоб выбрать, и эт заросли решили забрать моего перевёртыша! И именно сегодня ночью. О, лучше б ещё давно я украл его назад. О-о-о…

Кулл стал тереть лицо руками и перешёл на неразборчивое бормотание.

– Что такого особенного в сегодняшней ночи? – спросила Фэйбл.

Несчастный маленький гоблин взглянул на неё сквозь пальцы.