|
.. Но прискакал в Сан-Суси, совсем некстати, запыхавшийся герцог Нивернуа - посланцем лично от Людовика XV. - Франция вам так верила, как, может, не верила самой себе! Что вы сделали? - ужасался Нивернуа. - Версаль и король в отчаянии от вашей черной измены. - Измены? О нет! - сразу отперся Фридрих. - Этим договором я оказал только услугу Версалю. Отныне вы можете спокойно заниматься вашей излюбленной “тресковой войной” возле Ньюфаундленда с британскими корсарами. А я беру на себя вашего врага Австрию и... Улыбнитесь же, герцог! Сейчас я вас обрадую. Тех русских, что сидят на моей шее, я тоже беру на себя. Версаль, таким образом, может с головой залезть в польские распри - русским станет не до поляков! - Но Англия, Англия... - страдал Нивернуа. - Как вы могли? Ведь британцы уже залезли в нашу Канаду! Фридрих раскатал перед герцогом карты: - Я все продумал. Продумал за вас! Франции лучше всего высадить свою армию на берега Шотландии. Смотрите, герцог... Я все продумал. Все, чтобы обессмертить имя Франции в веках высадкой десантов на острова Королевства! Так говорил человек, только вчера заключивший договор о дружбе с Англией, - недаром же Гитлер почитал Фридриха великим и безгрешным, почти святым королем. *** Мнимое “равновесие” Европы пошатнулось. Пруссия невольно становилась врагом Франции. Теперь Елизавете Петровне осталось ратифицировать договор о союзе с Англией, и тогда русские невольно оказались бы в союзе с Пруссией. Но в России вели себя так, будто ничего не ведали. Они и на самом деле ничего не ведали: до Санкт-Петербурга еще не доскакали курьеры с новостью. Ратификации договора по-прежнему томились на столе Елизаветы, и она, как всегда, оттягивала их подписание: - Ой, да погодите... Не быть ли мне зазря битой? Вильяме в гневе депешировал в Лондон: “Ратификации шестую неделю лежат неподписанные на столе императрицы”. А потому, когда канцлер при встрече с Вильямсом спросил как бы невзначай: “Ежели Фридрих нападать на нас станет, какую помощь окажет нам Англия?” - то, в ответ на это, Вильяме ответил вопросом: - А ваша императрица ратифицировала конвенцию? - Пока нет. - Тогда и разговор о помощи со стороны его величества, короля моего, откладывается... Бестужев-Рюмин понял: коготок вязнет - всей птичке пропасть. Ведь деньги-то у англичан он уже взял. И крышу во дворце своем настелил новую. И стекла зеркальные из Брюсселя вывез морем... Теперь самому платить надобно. Платить - делом! Выбрав момент, когда Елизавета хворала, канцлер нагрянул к ней с жалобами: - Великая осударыня! Опять ковы чувствую, опять недруги сожрать меня силятся... Доколе же терпеть мне, немощному? - О чем ты, Петрович? - Да как же, матушка! Вот возьмут англичане конвенцию сию и вернут ее нам, как вексель на протестацию. И король оскорбится... А мне сего не снести позора! Елизавета махом ратифицировала договор с Англией. - Забирай, - сказала она, спихнув со стола бумаги. - Но, ежели хоть один волос падет с головы русской за интересантство аглицкое, то знай, канцлер: и твоей башке на плечах не висеть! И вот тут до Петербурга дошло известие о том, что Пруссия уже состряпала такой же договор с Англией... Получалось нечто ужасное: Россия должна отныне в ряду с пруссаками проливать кровь за интересы, которые не только солдатам, но и самой Елизавете Петровне не всегда понятны. |
