|
— Вы, судя по всему, уже знакомы, — проговорил египетский археолог, сидевший напротив них, рядом с Линдой Фюрстенберг. Белозубая улыбка на его смуглом лице казалась ослепительной, а лицо завораживало какой-то темной красотой. — Давно вы знакомы? — спросил он, пригубив вино из бокала. — Нет, всего лишь сидели рядом во время встречи, — объяснила Эшли. — А так мы — незнакомцы. — Незнакомцы… Какое ужасное слово! — шутовски закатил глаза Бен. — Понятно, — сказал Халид. — А мы с профессором Фюрстенберг, пока мистер Браст ходил за выпивкой, тоже успели получше познакомиться. — Прошу вас, называйте меня Линдой, — смущенно попросила женщина, накручивая на палец светлый локон у виска. Ее манеры были свободными, но взгляд, скользивший по посетителям бара, показался Эшли каким-то стеклянным. Египтянин вежливо склонил голову. — Линда как раз рассказывала мне о своей работе над докторской диссертацией. Эволюционная биология. Она исследовала развитие фосфоресцирующих водорослей в пещерных системах. Захватывающая тема! — Я видел такие светящиеся водоросли, — заявил Бен. — В пещере на Мадагаскаре. Там от них было так светло, что впору темные очки надевать. — Rinchari luminarus, — кивнула Линда. — Замечательные представители этого вида. Они бывают самых разных цветов. Линда стала рассказывать, чем различаются виды водорослей, а Эшли, слушая ее вполуха, рассматривала саму женщину. Глаза настолько насыщенного синего цвета, что Эшли подумала, не контактные ли это линзы, округлые формы, маленькие руки с тонкими, как у ребенка, пальцами… полная противоположность крепко скроенному, сухощавому телу самой Эшли. Уж ее-то пампушечкой точно никто не назовет. Халид не сводил с нее глаз, то и дело кивая и поддакивая, и было очевидно, что он загипнотизирован не только захватывающим повествованием о генетических вариациях светящегося лишайника. По лицу Бена также блуждала мечтательная улыбка. Эшли ощутила себя обломком гранита, который положили рядом с благоухающей розой, и разом проглотила остававшееся в бокале виски. — …Вот так я и получила степень доктора наук. — Теперь я понимаю, почему доктор Блейкли остановил на вас свой выбор, — проговорила Эшли. Оба мужчины вздрогнули, словно разом вышли из транса. — Ваши познания в области эволюции живых организмов могут оказаться незаменимыми в наших исследованиях. Бен прочистил горло. — Очень нужная вещь! — Полностью согласен, — закивал Халид. Бен наконец перестал глазеть на Линду и посмотрел на египтянина. — А вы, значит, геолог, верно? И что же привело сюда вас? Тот отпил из бокала и загадочно ответил: — Антарктический договор пятьдесят девятого года. — Еще раз, пожалуйста, — попросил Бен. — Антарктида никому не принадлежит. В соответствии с договором тысяча девятьсот пятьдесят девятого года континент может использоваться только для научных исследований в мирных целях. Что-то вроде всемирного общедоступного парка. — Да, я знаю. У Австралии там есть несколько станций. — Но знаете ли вы о том, что из-за запрета, наложенного договором на геологическую разведку в этом регионе, объемы природных ископаемых в Антарктике до сих пор неизвестны? Это — большое белое пятно. |
