|
— Предоставив слушателям несколько секунд для того, чтобы переварить услышаное, Халид продолжил: — В девяносто первом году срок действия договора истек, и теперь континент открыт для геологических изысканий. Но — с одной немаловажной оговоркой: его землям не должен быть нанесен вред. Эшли осенило. Только сейчас она поняла грандиозность замысла организаторов их экспедиции. — Эти подземные тоннели позволят вам исследовать залежи полезных ископаемых континента без бурения всяких скважин! — Совершенно верно, — подтвердил геолог. — И все они, будь то нефть, минералы или драгоценные камни, будут считаться собственностью открывшего их государства. — Учитывая ненасытные аппетиты американских властей в области территориальных претензий, неудивительно, что Национальный научный фонд не поскупился на их финансирование. Но кто именно дает деньги? — Полагаю, многие, — ответил Халид. — Мы имеем дело с целым коктейлем различных интересов: научных, коммерческих и политических. Точно так же, — добавил он с усмешкой, — как было в истории с вашим Манхэттенским проектом. Эшли помрачнела. — Только этого не хватало! Особенно если вспомнить, чем он обернулся! — Вы рассчитываете сделать какие-нибудь важные открытия? — осведомилась Линда, видимо желая вновь привлечь к себе внимание. Геолог хмыкнул. — Эребус — единственный вулкан на планете, в султане которого обнаружена золотая пыль, так что, я полагаю, наша зарплата окупится с лихвой. — Золото в дыме… — Бен скроил недоверчивую гримасу. — Попахивает фантастикой. Реплика австралийца заставила Халида недовольно поморщиться. — Об этом много писали. Остальные члены команды сидели как пришибленные. Эшли начала свирепеть. И здесь Блейкли не сказал всей правды, утаив от нее важный аспект экспедиции. Сначала вооруженный эскорт, а теперь еще и это! — Не очень-то мне это нравится, — сказала она. — Насиловать континент ради чьей-то выгоды? Линда согласно кивнула. Повисло тягостное молчание. Сидящие пытались усвоить отрезвляющие известия. А затем Бена словно прорвало. — Ну и черт с ним! — воскликнул он, выведя коллег из задумчивости. — Давайте танцевать! Мы же в Аргентине, а это как-никак родина танго! Буэнос-Айрес только просыпается! Эшли нахмурилась. Этот австралийский пастух никак не угомонится! — Я — пас, — сказала она. — Мне нужно укладывать сына. Халид тоже отрицательно помотал головой. — В моей стране танго не танцуют. И только одна Линда просияла. — А я пойду! Мне хочется куда-нибудь вырваться из этой душной гостиницы! — Отлично! — одобрил ее решение Бен. — Я знаю один бар в районе Сан-Тельмо. Старомодный и необычный. — Он выбрался из кабинки, согнул руку бубликом и предложил ее белокурой красотке. — Вперед! Нас ждут ночь и звезды! Эшли не могла удержаться от улыбки, наблюдая спектакль, который разыгрывал Бен. Когда эти двое ушли, она заметила, как насупился египтянин. Он пробормотал что-то на арабском, а затем тоже откланялся и встал из-за стола. Эшли наблюдала, как Бен ведет Линду к выходу из бара. Ее звонкий смех слышался даже после того, как они вышли на улицу. Эшли осталась в одиночестве, покачивая бокал с остатками виски. |
