|
Он поднял на нее глаза. — Вы ведь не врежете мне снова, правда? — Извините, это я виновата, — отчаянно покраснев, пробормотала Эшли, чувствуя, как частит пульс. — Не стоит извиняться, — ухмыльнулся он. — Еще несколько таких падений, и я, как честный человек, буду вынужден на вас жениться. Эшли скорчила ему рожу. — Слезьте с меня! — Ей хотелось быть строгой, но из этого ничего не выходило. Хуже того, ее охватил безудержный смех. Она хохотала и не могла остановиться. — Я… серьезно… — проговорила она сквозь слезы. — Брысь… с меня! Бен откатился в сторону. — Приятно слышать, как вы смеетесь, — проговорил он. Эшли вытерла слезы и откинула голову на пол, чтобы отдышаться, все еще продолжая вздрагивать от приступов смеха. А затем она взглянула вверх и увидела это. На потолке, прямо у выхода из пещеры. — Черт возьми! Она протерла глаза и вновь посмотрела на потолок. Нет, это не было галлюцинацией! — Черт возьми! Она села. — В чем дело? — спросил Бен, увидев, как изменилось ее лицо. — Эти любители говорят, что они обследовали здесь каждый дюйм и не обнаружили никаких следов примитивного искусства, никаких наскальных рисунков. А что же в таком случае это? Она указала на потолок. Бен повернул голову и посмотрел вверх. — А что там такое? — Чтобы увидеть это, необходимо лечь. Именно поэтому никто не заметил этого раньше. — Эшли подвинулась, освобождая место рядом с собой, и, когда Бен улегся рядом, посветила вверх. — Вон там, видите? В круге света от ее фонаря стало отчетливо видно грубое вырезанное в скале изображение. Оно представляло собой овал шириной с ладонь, перечеркнутый извилистой линией, по виду напоминающей молнию. Бен поднял руку и провел ладонью по орнаменту. Следующую фразу он проговорил шепотом: — А знаете, эта штука кажется мне знакомой. — О чем это вы? — подозрительно спросила Эшли, ожидая нового подвоха. — Я это уже где-то видел. Такой же рисунок показывал мне дед. — Вы шутите? — Нисколько. Я говорю совершенно серьезно. — Голос Бена и впрямь звучал искренне, более того, в нем слышалось неподдельное изумление. — Моя прабабка была из племени гагуджа, обитающего в районе Дьювар. Разве я вам об этом не рассказывал? — Нет. Он улыбнулся. — Чистая правда, миледи! «Да у этого человека больше граней, чем у Пентагона!» — подумала Эшли. Если, конечно, это не было очередной дикой небылицей. Их лица разделяли считанные дюймы. Вглядевшись в голубые, как льдинки, глаза Бена, Эшли поняла: он абсолютно серьезен. Сглотнув, она отвернулась и стала снова смотреть на потолок. — Что именно напоминает вам этот рисунок? — спросила она. Бен поерзал, задев ее плечо. — Это не совсем то, что я видел, но напоминает символ, которым гагуджа обозначали духов — самых старых, их называли мими. Эшли задумалась. Могла ли здесь быть какая-то связь? Может ли идти речь о каком-то затерянном племени аборигенов? Но с помощью анализов было установлено, что возраст этих поселений составляет пять миллионов лет! То есть они возникли задолго до появления аборигенов на Австралийском континенте. |
