– Значит, ты все же видел, как он лежал тут, верно? – Служебное рвение в голосе Симрелла умиляло.

Изменилось главное. Теперь, когда Карл исчез навсегда, все контролирует он, Трип, а не этот лузер-полицейский.

– Ну, может, я и видел край лестницы у живой изгороди, – без колебаний ответил Трип. – Но ничего больше.

Трип даже не вздрогнул, когда увидал мертвого немца, распростертого на подъездной дорожке. Открытые участки его тела сплошь покрывали желтовато-белые рубцы. Их было так много, что черты его лица расплылись до полной неузнаваемости, а кожа перестала походить на человеческую. Трип сразу понял тогда, что Карл больше не вернется в его жизнь, не будет душить его за шею, не будет тыкать его лицом в натертый воском линолеум, как нашкодившего щенка, когда ему случится поцарапать его ребром подошвы, оставив на свежей работе Карла черный след. При мысли о Карле больше не будут завязываться узлом его внутренности.

Со всем этим покончено, что бы там ни выкаблучивал этот долбаный коп, который корчит тут из себя суперсыщика.

* * *

Джейкоб Грэм смотрел из окна кабинета Шеймаса Фергюсона во двор. Агент ФБР встала там со скамейки и пошла по мощенной камнем дорожке в сторону гуманитарных факультетов. Грэм следил за ней до тех пор, пока она не скрылась за деревьями. Наверное, пошла искать преподавателей из его списка.

Грэм выскочил в коридор, подбежал к лифту, вставил свою карту доступа в электронный считыватель и несколько раз нетерпеливо потыкал кнопку «Вниз», хотя дисплей загорелся при первом же нажатии. Через минуту перед ним открылись двери большого грузового лифта. Вдоль боковых стенок громоздилось какое-то оборудование, прикрытое для сохранности одеялами.

На цокольном этаже лифт с лязгом остановился. Грэм снова вставил карту доступа в считыватель, активируя двери, и они медленно распахнулись. Едва Грэм шагнул в темный коридор, датчики движения среагировали и под потолком вспыхнул ряд люминесцентных ламп.

Дойдя до двери с табличкой «В‑6», Грэм вставил свою карту в прорезь и вошел в складское помещение, заставленное коробками с черными стрелками и надписями «Не переворачивать!» на боках. Одну стену занимали металлические стеллажи с научными журналами и копиями статей. Помещение было подвальным, темным. Грэм зацепил плечом стопку картонных коробок с красной надписью «Осторожно! Хрупкое». В коробках забрякали пробирки. Грэм поправил коробки, чтобы они не шатались, и пошел в дальний угол на свет настольной лампы, который с каждым его шагом становился все ярче.

В углу склада был стол, за ним, сгорбившись, сидел крупный мужчина. Это был Шеймас Фергюсон. Он вычитывал гранки статьи о синтезе батрахотоксина и его сложных аналогов, соавтором которой был сам. Услышав за спиной шаги, профессор развернул стул и оказался лицом к лицу с лаборантом.

– Ну, она ушла?

– Да. Я проследил за тем, как она уходит. – Грэм промокнул вспотевшие ладони о брюки.

– Так, так, – тихо сказал Фергюсон, изучая своего ассистента. – Есть что-нибудь, что мне надо знать?

Грэм откашлялся:

– Она очень рассердилась, когда не застала вас.

Стул заскрипел под тушей профессора. Фергюсон провел указательным пальцем по своим щетинистым усам, задумчиво глядя на нервничающего ассистента.

– У нас будут с ней проблемы, Джейкоб?

Грэм сунул обе руки в карманы халата:

– Вряд ли.

– Ну, что ж, значит, все отлично. – В голосе Фергюсона звучал сарказм. – Или нет? Что ты ей сказал?

В подвале не было второго стула, и Грэм привалился к полке.

– Честно говоря, у нее ничего нет. Она шарит наудачу. Я сам с ней разберусь, если она еще придет. Доверьте это дело мне.

Фергюсон пренебрежительно махнул рукой.