Взрыв аплодисментов вернул Кристину к действительности, и она поняла, что почти не слышала «Сонату си-минор» Баха для скрипки и клавесина в исполнении камерного оркестра. «Будь внимательна, Кристина, – напомнила она себе. – Будь внимательна, иначе пропустишь что-нибудь важное».

Глава 14

– Брайан, ну, что там у вас?

Было утро субботы. Кристина сидела в приемной шерифа округа Бенсон и ждала, когда Родни Бойнтон положит трубку. Судя по голосу, Бойнтону не терпелось поговорить с ней, когда он предложил ей подъехать к нему в офис сразу после завтрака. Она надеялась, что Эйзен сообщит ей что-нибудь такое, что вынудит Бойнтона дать ей «добро» на допрос Шеймаса Фергюсона. Еще раньше она позвонила ассистенту профессора Джейкобу Грэму, и тот сказал ей, что профессор уехал на все весенние каникулы и вернется через десять дней. Не исключено, что так оно и было, ведь Кристина сама видела, как он носил сумки в машину. А может, профессор просто удрал от нее.

– Лаборатория в Индианаполисе выделила из тканей, взятых с шеи жертвы, неизвестный стероидный алкалоид, возможно смешанный, – сказал Эйзен. Кристина услышала, как он листает страницы. – Когда алкалоид ввели лабораторной мыши, та умерла в течение нескольких секунд после инъекции. Другими словами, летальность соединения очень высока. Причем оно сохраняет удивительную стабильность даже после нескольких дней некроза тканей. Но что это за соединение, мы пока не поняли.

– Отлично, Брайан. – Значит, Эллен Маккинли отравили намеренно, как и подозревала Кристина. – Обратись теперь к профессору Герберту Бриллу из лаборатории биологических исследований Чикагского университета. Он регулярно проводит для нас тесты на активные биологические вещества, ну, ты помнишь.

– Электронная микроскопия третьего шейного позвонка Маккинли выявила углубление размером с иглу, соответствующее колотой ране на задней поверхности шеи, – продолжил Эйзен.

– Это не объясняет, откуда там золото. Оно же мягкое, иглы из него не делают… – Кристина вспомнила, как, осмотрев тело Маккинли, сама писала о том, что след на ее коже похож на иероглиф. – Может быть, алкалоид был в дротике с золотым наконечником, Брайан. Коренные народы Южной Америки издавна покрывали слизью ядовитых лягушек свои дротики, которыми потом стреляли в добычу, как я поняла из статьи неуловимого профессора Фергюсона.

– Этой информации достаточно, чтобы доказать – Маккинли умерла не от переохлаждения или несчастного случая; и все же никакого прямого отношения к Фергюсону она не имеет, а значит, вызвать его на официальный допрос по этому делу вряд ли удастся, хотя его лаборатория и занимается исследованиями яда самых смертоносных лягушек на свете. К тому же профессор Фергюсон – человек значительный, за его спиной миллионные гранты от Национального института здравоохранения и частные инвестиции в работу его научного центра, так что попробуй тут привлеки его к даче показаний по делу каких-то несчастных студенток.

– Слушай, Брайан, вот еще что. – Кристина прочитала ему имена членов Комитета по академическому надзору. – Мне нужны полные финансовые отчеты по каждому из них. Лучше за последние пять лет. И проверь, не менялся ли состав комитета за последние три года. Если менялся, то мне нужны имена тех, кто ушел, и финансовые отчеты по ним тоже. Если что-то обнаружится, сразу дай знать.

Накануне вечером она читала статью Фергюсона о ядах разных видов южноамериканских лягушек, и ее особенно заинтересовало сравнение ужасных листолазов с другими, тоже ярко окрашенными, но почти безвредными. Это так называемые лягушки-имитаторы – их сходство со смертельно ядовитыми амфибиями пугает хищников, и они отказываются их есть.