-  Ольга, - начал он, - не знаю, обратила ли ты внимание, но с того самого момента, как твой сбежавший кабальеро появился в городе, между нами стали происходить какие-то недоразумения. До сих пор мы никогда не ссорились и прекрасно понимали друг друга, могли обсудить по душам любую проблему…

    -  Перестань дергаться и веди себя как обычно, - не отрываясь от книги, отозвалась Ольга. - Увидишь, сразу исчезнут все проблемы, и даже обсуждать ничего не надо будет.

    -  Вот видишь, едва я начал говорить - начались упреки. Ты действительно считаешь, что это я во всем виноват? Что я первым стал вести себя не так?

    -  Если ты думаешь иначе, то объясни подробнее - что предосудительного сделала я? Бросила тебя, разлюбила, пошла налево? С чего ты каждый раз, как я пообщаюсь с Диего, начинаешь предъявлять какие-то претензии? Откуда у тебя убеждение, будто я не должна с ним даже разговаривать, а уж тем более позволять проводить себя домой? Он мне больше не любовник, но это не делает его автоматически моим врагом. Нам с ним нечего делить, и у нас нет никаких причин враждовать, кроме твоего желания.

    -  Ты постоянно думаешь о нем. Я же вижу. Ты нервничаешь каждый раз, как он уходит с очередной твоей подругой. Ведешь себя с ним не как с чужим человеком, а как со старым и близким другом. И общаться с ним тебе нравится.

    -  А тебе хотелось бы, чтобы он мне вдруг и разом опротивел? Да, мне всегда нравилось с ним общаться. И до сих пор нравится. До тебя не доходит, что общение и любовь - немного разные вещи?

    -  Неужели тебе самой приятно слушать все то, что он говорит обо мне?

    -  В этом отношении вы друг друга стоите, и можешь не сомневаться, мне одинаково неприятно слушать обе стороны.

    -  Но ведь наши друзья и знакомые тоже все это слушают! И не просто слушают, а еще и верят! Вот ты можешь объяснить, почему Гарри вдруг так внезапно разонравилась моя идея насчет совместной программы? Я готов спорить на что угодно, это очередная подлянка от дона Диего.

    -  Тогда следует откровенно поговорить с Гарри и разобраться, из-за чего он так с тобой поступил. А все остальные мои друзья… Как ты не можешь понять, они же не только мои, но и его друзья! И Элмар, и Жак, и даже его величество - все они хорошо знают Диего и любят его. И будут с ним дружить независимо от того, как поступлю я. А ты, кстати, и в этом отношении ведешь себя по-дурацки. Когда ты втирал Элмару о сомнительности «права сильного» и всяких там «руках в крови», ты не подумал, как он это воспримет? Тебе не пришло в голову, что два воина в таком вопросе лучше поймут друг друга, чем тебя?

    -  Я высказывал свое мнение. То, что думал. Что на душе было. И меньше всего при этом беспокоился, как произвести впечатление на собеседников. Наверное, действительно зря. Надо заботиться о репутации. Создавать себе правильный образ. Лгать, притворяться, льстить и поддакивать, чтобы меня любили так же, как предшественника.

    Это было сказано с такой горечью, что Ольга с трудом поборола желание тут же рассыпаться в утешениях. Несмотря на то что сказана была полнейшая глупость.

    -  Как раз наоборот, - уверенно возразила она, стараясь хоть раз проявить твердость и не потакать приступам сострадания. - Диего заслужил уважение моих друзей именно тем, что никогда не делал ничего из вышеперечисленного. А ты уж как-нибудь постарайся не ляпнуть подобной глупости при людях, а то ведь засмеют.

    -  То, что говорит он, - слушают и верят.