|
Редкие прохожие, заметив его, оборачивались. Может быть, ему придется простоять вот так не один час. Он ничем не мог доказать, что в доме находится мужчина. Да если и находится, зачем ему выходить? Тем не менее Мегрэ, угрюмо набивая промокшую трубку, все плотнее прижимался к своему ненадежному укрытию. Офицеру уголовной полиции здесь нечего делать; работа для начинающих, не больше; в возрасте тридцати двух - тридцати пяти лет он сотни раз выполнял такие задания. Зажечь спичку оказалось чертовски трудно, спичечный коробок превратился в форменную тряпку. И кто знает, продолжал бы он тут стоять, не зажгись чудом спичка. Со своего места комиссар видел только низкую ограду дома и калитку, выкрашенную зеленой краской. Ноги его путались в каких-то колючках. В шею дуло. Фекан был где-то внизу, но города видно не было. До комиссара долетал только гул моря, изредка раздавался рев сирены, шум проезжающего автомобиля. Он простоял на своем наблюдательном посту, наверное, с полчаса, когда заметил женщину, с виду похожую на кухарку, - она шла вверх по тропе, нагруженная тяжелой корзиной с провизией. Мегрэ она увидела, лишь поравнявшись с ним. Его громадная фигура, неподвижно застывшая у стены на продуваемой ветром улочке, настолько испугала ее, что она бросилась бежать. По всей видимости, она работала на одной из вилл наверху. Через несколько минут из-за поворота вышел мужчина, посмотрел на Мегрэ издали, потом к нему подошла женщина, и они вместе вернулись к себе. Положение становилось смешным. Мегрэ знал, что у него не больше десяти шансов из ста на успех этого длительного ожидания. Тем не менее он не двинулся с места, и все из-за какого-то подсознательного упрямства, которое и предчувствием-то нельзя было назвать. Скорее это была собственная теория - он никогда не пытался ее развить, но она существовала, невысказанная, у него в голове: он называл ее для себя "теорией трещины". Каждый преступник, каждый злоумышленник - все же человек. А кроме того - и это главное, - игрок, противник, которого полиция старается найти и с которым, как правило, ведет борьбу. Совершено убийство или какое-нибудь преступление. Следствие начинается на основе более или менее объективных данных. Это задача с одним или множеством неизвестных - ее-то и должен решить разум. Мегрэ действовал, как все. Как все, он использовал те необычные методы, которые были переданы в распоряжение полиции бертильонами, рейсами, локарами {видные французские криминалисты} и постепенно стали настоящей наукой. Но комиссар подстерегал, искал, ждал именно трещину. Иначе говоря, тот момент, когда за игроком встает человек. В "Мажестике" он имел дело с игроком. Здесь, он это предчувствовал, все обстояло по-другому. Мирная, благоустроенная вилла выпадала из той атмосферы, в которой вел свою игру Петерс Латыш. Эта женщина, дети, которых Мегрэ видел и чьи голоса слышал, - все это принадлежало другой жизни, входило в другую нравственную систему. Вот поэтому он и стоял одиноко на липком ветру, борясь с собственным отвратительным настроением, потому что больше всего на свете любил чугунную печку у себя в кабинете, где ждали его на столе кружки с пенистым пивом. Когда Мегрэ решил занять свой наблюдательный пост на этой улочке, было половина одиннадцатого. В половине первого он услышал в саду скрип гравия под чьими-то ногами, увидел, как быстрым и точным движением была распахнута калитка и метрах в десяти от комиссара появился мужчина. |
