|
Петерс не заметил, как Мегрэ нажал на рычаг. Результат не заставил себя ждать. Звонок раздался тут же. На проводе был администратор. - Алло!,. Звонили? - Алло!.. Да! Что вы говорите? - Алло!.. Это администрация отеля. Мегрэ остался невозмутимым. - Алло... Да... Мортимер?.. Благодарю. Я его сейчас увижу. - Алло!.. Алло! - Едва комиссар положил трубку, как снова раздался звонок. Управляющий упорно не мог ничего понять. - Что происходит? Не понимаю. - К черту!.. - громыхнул Мегрэ. Он устремил взгляд на заметно побледневшего Латыша, который хотел было броситься к двери. - Пустяки, - успокоил его комиссар. - Вернулся Мортимер Ливингстон. Я просил предупредить меня. Он увидел капли пота, выступившие на лице собеседника. - Мы говорили о чемодане и письме, которое в нем было. Анна Горскина... - Анна здесь ни при чем... - Простите... Я думал... Разве письмо не от нее? - Послушайте... Латыша трясло. Это бросалось в глаза. И это была не обычная нервозность. Лицо его, все тело дергались, как от тика. - Послушайте!.. - Слушаю, - проронил Мегрэ, повернувшись спиной к огню. Рука его скользнула в карман. Чтобы вытащить оружие, ему понадобится меньше секунды. Мегрэ улыбался, но за улыбкой скрывалось обостренное до крайности внимание. - Итак?.. Ведь я же вам сказал, что слушаю. Но Латыш, схватив бутылку виски, процедил сквозь плотно сжатые зубы: - Тем хуже. Он налил себе полный стакан, осушил его залпом и посмотрел на комиссара - взгляд его был мутный, как у Федора Юровича, на подбородке блестела капля виски. Глава 13 Два Петерса Никогда Мегрэ не видел, чтобы человек пьянел так мгновенно. Правда, он никогда не видел, чтобы кто-нибудь вылил залпом стакан виски, наполнил его снова и снова выпил, налил и третий раз, потом потряс бутылкой и выцедил последние капли шестидесятиградусного напитка. Результат был потрясающий. Петерс Латыш побагровел, а через секунду стал мертвенно бледен. На щеках, правда, еще алели красные пятна. Губы стали бескровными. Держась за столик, он сделал несколько шагов и, пошатываясь, промямлил с безразличием пьяницы: - Вы этого хотели, не так ли? Латыш издал непонятный смешок, в котором слышалось все: страх, ирония, горечь, может быть, даже отчаяние. Он опрокинул стул, на который хотел опереться, вытер влажный лоб: - Заметьте, сами бы вы не разобрались. Это случайность. Мегрэ не пошевелился. Ему было настолько не по себе от всего происходящего, что он чуть было не заставил собеседника что-нибудь принять или понюхать. На его глазах происходило то же превращение, что и утром, только в десять, в сто раз более страшное. Совсем недавно он имел дело с утонченным интеллектуалом, который обладал редкой силой воли и прекрасно владел собой. Ученый, светский лев с безукоризненными манерами. И прямо на глазах он превратился в комок нервов, в марионетку в руках у безумного кукольника. |
