В ответ Екатерина предложила Воронцову взглянуть в окно на площадь, где ликовала толпа, и произнесла: «Разве не поздно теперь поворачивать обратно?» Воронцов испросил разрешения написать письмо императору с извещением, что он «ни в какой мере не нарушил принесенной присяги, но обнаружил, что в Петербурге все полностью решилось в пользу императрицы, и потому полагает, что ему (императору. — Н. П.) ничего другого не остается, как тоже подчиниться, выговорив для себя как можно было выгодные условия».

Не дождавшись прибытия Трубецкого, Шувалова и Воронцова, Петр, согласно сведениям Шумахера, велел кабинет-секретарю Д. В. Волкову сочинить указ Сенату, «в котором он строго взывал к его верности, оправдывал свое поведение в отношении собственной супруги и объявлял юного великого князя Павла Петровича внебрачным ребенком. Но офицер, которому повелели доставить это послание, вручил его императрице, а она, как легко можно заключить, не сочла полезным его огласить».

Никто из посланных Петром в столицу вельмож к нему так и не возвратился: Трубецкой и Шувалов тут же присягнули императрице, а Воронцова она задержала.

В 3 часа дня 28 июня решено было отправиться к каналу. На пути к нему Петр со свитой встретил прибывшего из столицы поручика Преображенской бомбардирской роты Бернгорста, доставившего все необходимые для запуска фейерверка на следующий день. Из его расспросов выяснилось, что он отправился из Петербурга в 9 утра, слышал в Преображенском полку большой шум и беготню солдат с обнаженными тесаками и что они провозгласили Екатерину императрицей. О прочих подробностях он ничего не знал, поскольку спешил выполнять поручение. Из полученной информации было очевидно, что Екатерина совершила переворот, что необходимо принимать срочные и энергичные меры для защиты трона, но Петр ограничился тем, что для уточнения обстановки отправил на все дороги, ведущие в столицу, адъютантов, офицеров и гусар.

В 4 часа дня пронесся слух, что восстание возглавил гетман Разумовский. Продолжились совещания, на этот раз с более многочисленным составом участников: братом гетмана А. Г. Разумовским, графом Р. И. Воронцовым, генерал-адъютантом Гудовичем, генерал-майором Измайловым, Л. А. Нарышкиным, Д. В. Волковым, генерал-поручиком А. П. Мельгуновым. Большинство высказалось за то, чтобы обеспечить безопасность государю, для чего надобно было отправиться в Кронштадт. С этим предложением согласился и Петр III, но уточнил, что перед отправлением в Кронштадт надлежало получить точную информацию о событиях в столице. Кто-то из присутствовавших предложил императору в сопровождении небольшого числа самых влиятельных вельмож из присутствовавших в Петергофе отправиться в столицу, «явиться там перед народом и гвардией указать им на свое происхождение и права, спросить о причине их неудовольствия и обещать всякое удовлетворение».

Однако Гудович и Мельгунов сочли это предложение слишком рискованным для государя. Сам Петр III заявил, что он не доверяет императрице, «которая способна могла бы допустить оскорбить его». В итоге это предложение было отклонено.

Было решено искать спасение в Кронштадте, но для выяснения обстановки в крепости надлежало отправить туда генерала Девиера и флигель-адъютанта князя Барятинского. Главная их задача состояла в удержании Кронштадта за императором. Девиер, по свидетельству Я. Штелина, хотя и прибыл в Кронштадт ранее адмирала Голицына, «но дал возможность обмануть себя».