— Оказывается, это кричала уличная певичка, ваша честь. А этот человек утверждает, будто она к нему приставала, — сказал Цзяо Тай. — Это тот самый доктор Лю, которого вы хотели видеть.

Судья бросил беглый взгляд на коленопреклоненного человека.

— Где эта женщина?

— Она скрылась, ваша честь.

— Понятно. — Откинувшись на спинку стула, судья бросил доктору: — Можете подняться с колен.

Лю торопливо встал и прошел на террасу. Перед столом судьи он отвесил низкий поклон, почтительно сложив руки в широких рукавах своего свободного платья. Некоторое время судья, медленно поглаживая бороду, молча рассматривал его, после чего спросил:

— Что же там произошло, доктор?

— Я направлялся к пациенту, ваша честь. С собой у меня были порошки и снадобья. — С этими словами Лю достал красную коробочку и показал ее судье. — Когда я свернул за угол, то увидел, что двое в черном — типичные трупоносы — пристают к женщине. После того как я прогнал этих негодяев, женщина попыталась меня соблазнить. Она оказалась обычной проституткой. Вместо того чтобы меня отблагодарить, она решила завлечь меня в свои сети, ваша честь! Когда же я потребовал оставить меня в покое, она вцепилась в рукав и не отпускала. Мне пришлось ее оттолкнуть, и тогда она закричала. Разумеется, она решила разыграть сцену, чтобы выманить у меня деньги, но, к счастью, тут появился ваш офицер, и она сочла за лучшее скрыться.

Цзяо Тай уже открыл рот, собираясь заговорить, но судья Ди покачал головой и вежливо обратился к Лю:

— Я пригласил вас к себе, доктор, чтобы расспросить о кончине торговца Мэя, которая наступила прошлой ночью. Мне стало известно, что вы при этом присутствовали.

Лю печально покачал головой.

— Нет, ваша честь. Я не был очевидцем этого несчастного случая. Ужасная утрата не только для…

— Но судебный врач утверждает, что вы там были, — оборвал его судья Ди.

— Я действительно был в особняке Мэя, ваша честь. Точнее — в его западном крыле.

Несчастье же произошло в другом конце — в восточном крыле.

— Расскажите мне все подробно.

— Слушаюсь, ваша честь. Господин Мэй пригласил меня к себе ранним вечером, часов около семи. Он хотел, чтобы я навестил его домоправителя. Старик собирался приступить к своим обычным обязанностям, как вдруг почувствовал себя неважно, и господин Мэй велел ему лечь в постель. В такой обстановке, как ныне, люди, разумеется, склонны подозревать… самое худшее. Я осмотрел пациента и обнаружил у него самую обычную простуду, что бывает нередко в это время года. Потом господин Мэй любезно пригласил меня поужинать с ним. Поскольку домоправитель был болен, а все прочие слуги отправлены в загородный дом в горах, нас обслуживала лично госпожа Мэй. Должен признаться, чувствуешь себя крайне неловко, когда за тобой ухаживает сама хозяйка… Примерно около девяти мы закончили ужин и господин Мэй заявил, что намерен подняться к себе в кабинет, который находится на втором этаже в восточном крыле. Он сказал, что хочет немного почитать перед сном и остаток ночи проведет там, на диване. «Сегодня у меня был тяжелый день, — сказал он жене, — и тебе тоже следует хорошенько выспаться в главной опочивальне». Господин Мэй был человеком очень заботливым, ваша честь. Всегда.

Лю подавил вздох.

— Попрощавшись с господином Мэем, на обратном пути я заглянул к домоправителю, комната которого находится прямо у главного входа, и встревожился, обнаружив, что у него поднялась температура. Я прописал ему жаропонижающее и присел у его постели, решив подождать, пока лекарство начнет действовать.