– Но... вы предлагаете мне спать на полу?

– А у вас есть конструктивная альтернатива? Я не вижу здесь второй койки. Правда, за той дверью есть унитаз, но вряд ли это адекватная замена.

– Мистер Уайт, сэр, не будете ли вы так любезны уступить мне свою койку?

– Нет, – просто ответил Роберт, игнорируя ее сарказм.

– Но ведь вы все равно не спите!

– Ну и что? Раз уж я, не без вашей помощи, первым занял это помещение, то намерен воспользоваться всеми вытекающими отсюда преимуществами.

– Вы все еще сердитесь на меня?

– Знаете, каждый раз, когда я вспомню, что этот ублюдок был уже у меня на мушке... – Уайт сделал паузу. – Впрочем, сожалеть о прошлом – самое бесполезное занятие на свете. В данный момент меня более занимают вещи, способные повлиять на будущее.

– Например?

– Например, почему Сэндерс вас не изнасиловал.

– Ну, знаете!

– Но ведь он хотел это сделать?

– Он хотел... добровольно...

– Только не убеждайте меня, что нежной и чуткой душе Сэндерса претит всякое насилие.

– Ну и что вы решили? И почему это так важно?

– По всей видимости, ему просто запретили. Недвусмысленно запретили его хозяева – или он боится, что там, куда мы летим, вы можете на него пожаловаться, и к вашим словам прислушаются.

– Вы что, опять обвиняете меня в том, что я его сообщница? Не забывайте, он втолкнул меня к вам!

– Нет, я вас не обвиняю, мне просто интересно, какие он получил инструкции... Кстати, думаю, он и мне бы не позволил ничего подобного – он просто хотел унизить нас обоих.

– Ну что же, я очень рада, что вы не дали ему такой возможности. Так как же насчет койки?

– Кстати, означает ли ваше желание спать, что сейчас ночь по корабельному времени?

– Именно это оно и означает.

– Очень хорошо. В таком случае, спокойной ночи, мисс Клайренс. Весь пол в этой каюте в вашем распоряжении.

Эмили с оскорбленным видом улеглась на полу у стены, спиной к пилоту, подложив руки под голову. Уайт тоже закрыл глаза и лежал неподвижно, столько времени, сколько, по его мнению, требовалось Сэндерсу, чтобы утратить всякий интерес к происходящему в каюте. После этого Роберт встал и неслышно подошел к девушке.

– Что такое? – Эмили, которой так и не удалось заснуть, удивленно смотрела на пилота, стоявшего над ней с консервной банкой в руке.

– Тсс! – прошептал он, наклоняясь к ней. – Я надеюсь, что Сэндерс спит, но он может спать недалеко от включенного монитора, и не стоит его будить. Мне нужна ваша помощь.

– И не подумаю!

– Да уступлю я вам койку, черт возьми! Речь идет о нашем спасении. Видите отверстие на потолке?

– Да, это вентиляция.

– Именно. Мне туда не дотянуться. Я подсажу вас, а вы закроете его крышкой от банки, подсунете ее под решетку. И постарайтесь замазать щели остатками консервов.

– Но ведь каюта герметична! Мы задохнемся!

– Не сразу. Как только состав воздуха значительно изменится, датчики системы жизнеобеспечения зафиксируют это. После этого автоматика сравнит воздух внутри и снаружи каюты и, по идее, должна открыть дверь.

– Вы говорите – по идее?

– Да, на военном корабле блокировка двери с пульта должна иметь высший приоритет по сравнению с командами системы жизнеобеспечения. Но и в этом случае будет подан сигнал тревоги. Совершенно очевидно, что у Сэндерса есть приказ доставить нас живыми. Значит, ему придется что‑то делать...

– Я поняла, – закивала Эмили.