|
Я успел приготовиться к приводнению, когда корзина с неприятным треском грохнулась в море. Вверх взметнулся фонтан брызг, остатки шара рухнули чуть левее моей головы, и зашипевшее Средиземное море прекратило буйство огненной стихии. К счастью, огонь почти уничтожил баллон, иначе он стал бы тяжеловесным якорем. Плетеная корзина сразу дала течь, но вода набиралась медленно, и я обнаружил, что мое зрелищное падение привлекло внимание команды фрегата. Он следовал прямо на меня. Корзина пошла ко дну в тот самый момент, когда на воду спустили баркас. Я пробыл в воде не больше пяти минут, а потом меня втащили на борт. В очередной раз насквозь промокший и наглотавшийся морской воды, я привалился к обшивке баркаса, матросы стояли разинув рты, юный гардемарин таращился на меня так, словно я свалился с луны. — Откуда, разрази вас гром, вы прилетели? — От Бонапарта, — выдохнул я. — А кто, разрази вас гром, вы такой? — Английский шпион. — Ха, да я ж его помню, — воскликнул один из матросов. — Мы подобрали его после сражения в Абукирском заливе. Он болтался на волнах, как обугленный поплавок. — Пожалуйста, — прохрипел я. — Я друг сэра Сиднея Смита. — Как вы сказали, Сиднея Смита? Ну ничего, сейчас мы положим этому конец! — Я понимаю, что он не пользуется особой популярностью у военных моряков, но если бы вы только помогли мне сообщить о… — Вы сможете прямо сейчас лично порадовать его своими байками. * * * Очень скоро мои хлюпающие ботинки уже протопали по шканцам. Я был довольно сильно обожжен и так измучен голодом, жаждой и душевными страданиями, что едва не терял сознание. Изрядный глоток выданного грога мгновенно зажег румянец на моем лице. Мне сообщили, что я в гостях у капитана Джосаи Лоуренса на борту английского военного корабля «Дейнджероуз». Мне совсем не понравилось такое опасное название.[64] И действительно, вскоре появился Смит собственной персоной. Одетый в форму турецкого адмирала, он резво поднялся на палубу из нижней каюты, когда ему сообщили новость о моем спасении. Не знаю, кто из нас выглядел более смехотворно: я, мокрая крыса, или он, разодетый, как восточный султан. — Боже мой, да это же сам Гейдж! — воскликнул человек, которого я видел единственный раз в цыганском таборе. — Этот малый утверждает, что он ваш шпион, — с неприязнью заявил Лоуренс. — На самом деле я предпочитаю считать себя нейтральным наблюдателем, — уточнил я. — Отважный парень! — воскликнул Смит. — Нельсон сообщил мне, что общался с вами на подходе к Нилу, но никто, в сущности, не верил, что вы вновь объявитесь у нас. — Он хлопнул меня по спине. — Молодец, парень, просто молодец! Я подозревал, что вы многого стоите! Я откашлялся. — Честно говоря, я также не ожидал увидеться с вами еще раз. — Мир тесен, не правда ли? И все-таки, я надеюсь, теперь вы избавились от того проклятого медальона. — Да, сэр. — Я подозревал, что от него можно ждать только неприятностей. Сплошных неприятностей. А как поживает Бонапарт? — Каир охвачен восстанием. |
