Наконец мы выступили из Санта-Марии со всеми людьми, которых нам удалось отыскать. Жарден ушел с Добкином, я уверен. Антонио остался с нами. Азука, Маху и многие другие — тоже. Пытаться перечислить здесь всех поименно не имеет смысла. Я наверняка что-нибудь напутаю.

Лучше всего я помню пронзительные крики, доносившиеся до нас, когда мы удалялись от города. Порой я слышу эти вопли во сне. Куны пронзали копьями испанцев, которых мы пощадили, — мужчин, женщин и детей. Кажется, до той минуты я ни разу не испытывал жалости к испанцам.

Глава 27

НОВИЯ В СОВЕТЕ

Мы валились с ног от усталости, когда добрались до Портобело. Тем не менее мы отплыли в тот же день. Накануне люди заметили в море испанский пинас и поняли, что галеоны недалеко. Заместители капитанов буквально держали свои команды под прицелом пистолей. Узнав, что Добкина, Кокса и остальных ждать не надо, они снялись с якоря в течение часа. Мы условились встретиться у островов Сан-Блас, чтобы обсудить наши дальнейшие действия.

Но прежде чем мы достигли места назначения, к нам присоединился капитан Харкер на своем шлюпе «Принцесса». Мы с Новией наблюдали, как он становится борт о борт с «Уилдом», и строили догадки относительно принесенных им новостей; в этой забаве к нам вскоре присоединился Буше. Когда на бизань-мачте «Уилда» начали подниматься сигнальные флажки, я нисколько не усомнился, что последует команда «все капитаны». Но когда флажки развернулись, оказалось, что к капитану Берту вызывают одного только капитана Криса.

Во избежание скандала я взял Новию с собой, и капитан Берт не стал возражать.

Прошло два дня, а я ничего не написал. Разрешение на выезд пришло, но никто не отвечает по телефону в кубинском консульстве в Нью-Йорке. Ни одна из авиакомпаний, с которыми я связывался, еще не летает в Гавану. Да и мне самому, честно говоря, неохота добираться до аэропорта по такому снегу: в столь холодную погоду не стоит полагаться на собственные силы.

Прежде чем продолжить, считаю нужным объяснить, что меня обычно называли капитаном Крисом или отцом Крисом, поскольку у меня слишком длинная и труднопроизносимая фамилия. Знают ее немногие, а произносят правильно считанные единицы. Что же касается передачи моего имени посредством сигнальных флажков, то на свете нет такого сигнальщика, который не сократил бы его.

Сегодня после мессы я снова сел шерстить сайты, посвященные пиратам. На одном из них приводилась короткая биография некоего капитана Коса или Круса, предположительно голландца или немца по происхождению. Лишь когда я прочел, что он бесследно пропал, отплыв один из Гаваны на маленьком суденышке, до меня дошло, что этим самым капитаном Косом был я, хотя упоминание того факта, что Кос назначил жену своим старшим помощником, должно было насторожить меня раньше.

Когда мы четверо расселись в каюте капитана Берта, он сказал:

— Вы двое, я знаю, уже знакомы с капитаном Харкером, Я оставил его в заливе Лонг-Бей с приказом спешно направить ко мне более крупные суда, и он отлично справился с делом. Я уже отдал капитану Харкеру причитающуюся его команде долю добычи, захваченной нами в Портобело и Санта-Марии. Боюсь, там вышло всего ничего.

— Да, мы рассчитывали на большее, — кивнула Новия, — но черная полоса не может длиться вечно.

— Совершенно верно. Прошу прощения, Хэл. Сейчас я повторю то, что ты уже слышал. Крис, ты знаешь, какие у меня были планы. Маракайбо — это совсем не то, что чертов Портобело. Или Санта-Мария. В Портобело, наверное, самый болезнетворный климат на свете. В Маракайбо климат здоровый. Портобело находится на побережье — поэтому добропорядочные горожане чувствуют себя незащищенными и вечно требуют у испанской короны усилить охрану города.