За ним следовало еще трое ментеше, но Ланиус почти не видел их. Фарух-заде был главным. «И он, разумеется, знает об этом», – подумал король.

Даже один взгляд, брошенный на кочевников, невольно заставил стражников Ланиуса сделать полшага от трона по направлению к Фарух-заде. Тот заметил их движение и улыбнулся, словно они сделали ему комплимент. Судя по всему, он был доволен.

Приблизившись к трону, посланник Улаша низко поклонился – слишком низко, будто в насмешку над церемонией.

– Приветствую тебя, ваше величество, – сказал он на безупречном аворнийском. – Да будет мир между нами.

– Да. Пусть будет мир, – ответил Ланиус.

Вежливость, продиктованная ритуалом. Он и Фарух-заде, конечно, хорошо знали это. Ментеше Улаша и Аворнису не обязательно было сражаться каждый год, но ни о каком мире не могло быть и речи, как не было его между богами и Низвергнутым.

Фарух-заде снова поклонился – еще более язвительно.

– Я принес приветствия, ваше величество, от своего властелина, принца Улаша, и от его властелина...

Он не произнес «Низвергнутый», но был так близок к этому, что вызвал гневный шепот в тронном зале. Затем посол продолжил:

– Они шлют свои самые теплые пожелания тебе, король Ланиус, и твоему властелину...

Посланник также не сказал: «король Грас», но приветствие от этого не стало менее оскорбительным.

«Он старается спровоцировать меня, – подумал Ланиус и отметил: – У него здорово получается».

– Я – король Аворниса, – вслух произнес он.

– Конечно, ваше величество, – сказал Фарух-заде таким тоном, который мог значить лишь одно: «Конечно нет, ваше величество».

– Например, – продолжил Ланиус, делая вид, что не замечает этого тона, – если бы я приказал схватить тебя и отрубить тебе голову за дерзость, стражники мгновенно подчинились бы мне.

Фарух-заде дернулся, как будто его кто-то укусил. Точно так же сделал и один из его слуг. «Наверное, волшебник», – подумал Ланиус. Его собственный стоял среди придворных достаточно близко к трону.

Посол ментеше нашелся с ответом:

– Если бы ты так сделал, это означало бы войну между Аворнисом и моим народом.

– Правильно, – согласился Ланиус. – Но не забывай, во-первых, ты не увидел бы войны – вне зависимости от развития событий. И во-вторых: когда принц ментеше Эврен напал на Аворнис в прошлом году, они больше ущерба нанесли себе, чем нам.

– Принц Улаш – это не принц Эврен, – заметил Фарух-заде. – Там, где проходят его конники, ничего больше не вырастает.

– Должно быть, это делает жизнь трудной в царстве Улаша, – ответил король Ланиус. – А если бы его конники чаще мылись, в их жизни было бы еще больше радостей.

Аворнийские придворные захихикали. Фарух-заде не был достаточно смугл, чтобы гневный румянец не стал заметен на его щеках. Он слегка улыбнулся Ланиусу.

– Ваше величество радуется своей шутке.

– Так же как и ты, – согласился Ланиус. – Но не обратиться ли нам теперь к делу и не поговорить о том, что принц Улаш хочет от меня и Аворниса?

Перед тем как ответить, Фарух-заде смерил короля долгим, оценивающим взглядом.

– Все обстоит не совсем так, как меня пытались уверить! – Его голос звучал обвиняюще.

– Жизнь полна сюрпризов, – ответил Ланиус. – Я еще раз спрашиваю, будем ли мы продолжать?

– Может быть, именно это и надо бы сделать, – Фарух-заде повернулся и тихо заговорил с одним из ментеше – тем, кто вздрогнул, когда Ланиус предупредил его.