– Что могло случиться? Что могло пойти неверно? – настаивал Грас.

– Этого я тоже не знаю...

– Ты можешь узнать? – На самом деле Грас хотел спросить: «На что ты годишься?»

Он не спросил, но сдерживаться было нелегко. Это стало еще тяжелее, когда принц Всеволод, который тоже отправил своих людей в туннель, подошел и свирепо уставился на Птероклса. У Всеволода было лицо, созданное для того, чтобы смотреть именно так; в свете огня он выглядел, как древний бородатый гриф с блестящими глазами.

Еще более волнуясь от присутствия двух владык, наблюдающих за ним, Птероклс снова начал бормотать и водить руками над жаровней. В середине заклинания его руки внезапно замерли, и он, задыхаясь, произнес:

– О нет! – И грохнулся на землю.

Прибежавшие на крики Граса лекари пытались привести его в сознание. Однако он был далек от того, чтобы очнуться.

Наступило утро следующего дня, со стороны Нишеватца не доносилось ни звука.

– Что такое, Бубулкус? – предчувствуя недоброе, спросил Ланиус.

Когда какой-нибудь из слуг кричит таким голосом, это означает: что-то случилось. Когда таким голосом взывает Бубулкус, значит, случилось что-то ужасное и страшное, и он имеет к этому непосредственное отношение.

И действительно, теперь, когда он привлек внимание Ланиуса, казалось, что ему больше ничего не надо. Глядя вниз на мозаичный пол, он промямлил:

– Ваше величество, пара котозьянов вырвалась на волю. Можно подумать, будто животные все устроили сами.

Подобное развитие событий не исключалось, но вряд ли все произошло именно так. Тем более что Бубулкус выглядел слишком возбужденным.

– Рассказывай, – велел Ланиус таким тоном, который показался слуге угрожающе спокойным.

Бубулкус вздрогнул, что совсем не удивило короля.

– Ну, это случилось, когда я вошел в одну из их комнат на минуту и...

– А тебе позволено туда заходить? – вкрадчиво поинтересовался Ланиус.

Никому из слуг не позволялось делать этого. Не имея прав в отношении всего остального Аворниса, Ланиус царствовал в комнатах, где жили его животные.

Защищаясь, Бубулкус сердито выпалил:

– Я бы никогда не стал этого делать, если бы не был уверен, что вы там.

– Тебе не позволено заходить ни в одну из этих комнат, не важно, думаешь ты, что я там, или нет, – отрубил Ланиус.

Бубулкус тупо смотрел на него. Ничто не могло убедить слугу, что в происшедшем была его вина. Все еще сердясь, Ланиус потребовал ответа:

– Кто из котозьянов убежал? Слуга воздел руки вверх:

– Откуда же я могу знать? Вы никого не пускаете в эти несчастные комнаты, поэтому кто, кроме вас, может отличить одного из этих несчастных животных от другого? Все, что я знаю, – их было двое. Они пронеслись мимо так быстро, как стрела из лука. Если бы я не захлопнул дверь, котозьянов сбежало бы больше!

Вместо смущения из-за того, что он выпустил животных, Бубулкус, казалось, был горд, что не произошло худшего.

– Если бы ты не захлопнул дверь, то уже был бы на пути в Лабиринт, – проговорил Ланиус.

Несчетное количество лет короли Аворниса ссылали людей, которые не угодили им, в болота и топи на восток от столицы. Слуга заискивающе улыбнулся, но губы лишь кривились от испуга.

– Ваше величество изволит шутить, – сказал он так, как будто пытался сам себя убедить в этом.

– Мое величество ничего не изволит, – ответил Ланиус – Впрочем, если хочешь проверить, шучу ли я?..

Бубулкус затряс головой, выглядя более испуганно, чем когда-либо раньше.