— Ну еще бы! Она мало что не ткнула твое приглашение мне в лицо! И если уж на то пошло — почему именно Моника? Ты проиграл пари? Никакого другого объяснения в голову не приходит.

— Нет. — Майкл посмотрел на Клер — в его взгляде читалась невысказанная мольба уйти, но она не двинулась с места. — Ева, я не могу объяснить. Прости, но не могу. Это совсем не то, что...

— Не хочу слушать твоей болтовни! — Ева ринулась вперед и с такой силой толкнула Майкла, что он вылетел из комнаты. — Сейчас я вообще не желаю с тобой разговаривать! Убирайся! И держись от меня подальше!

Она захлопнула дверь и заперла ее. Хотя что Майклу этот замок, при его-то силе? С другой стороны, вряд ли он станет ломать дверь в собственном доме.

— Ева, выслушай меня, пожалуйста.

Она вытащила из ящика плеер, снова рухнула на постель, надела наушники и нажала кнопку «воспроизведение». Комнату наполнил грохот тяжелого рока.

— Ева?

— Не думаю, что она тебя слышит, — сказала Клер, отперев дверь. — Ты понимаешь, что испортил все дело? По крайней мере, Шейну приказали идти туда, и не с кем-нибудь, а с Исандрой. У тебя же был выбор.

— Да, — не стал возражать Майкл. — Был. Но ты понятия не имеешь, в чем конкретно он состоял.

С этими словами он повернулся, зашагал к своей комнате и скрылся за дверью.

Может, он и прав. Может, на самом деле все не так, как кажется. Однако Ева явно не была настроена выслушивать объяснения. Проводив Майкла взглядом, Клер немного постояла в холодном каменном молчании и поплелась к лестнице.

Чили-доги имеют совсем другой вкус, когда ешь их в одиночку.

Шейн вернулся домой после наступления темноты, и, едва увидев его, Клер поняла — что-то произошло. Он выглядел расстроенным и едва кивнул ей, направляясь на кухню. Свернувшись на кушетке в гостиной, она в это время листала учебник по английской литературе, в тысячный раз задавалась вопросом, почему творчеству сестер Бронте придают такое значение, и одним глазом поглядывала в телевизор, где шло какое-то кулинарное шоу.

— Эй! — окликнула она его. — Я оставила тебе чили-доги!

Ответа не последовало. Захлопнув книгу, Клер пошла за ним, но не открыла дверь, а остановилась, прислушиваясь. Однако не услышала шума, которым обычно сопровождается пребывание на кухне голодного парня, — там стояла полная тишина.

Прикидывая, не вернуться ли к занятиям, Клер вдруг уловила звук открывающейся задней двери. Потом раздались приглушенные голоса. Она приотворила свою дверь, напряженно прислушиваясь.

— Скажи спасибо, если я не вызову копов, — говорил Шейн. — Убирайся.

— Не могу. Мне нужно поговорить с ней.

— Ни к одной из этих девушек ты даже близко не подойдешь, понял?

— Я им ничего плохого не сделаю!

Она узнала второй голос, хотя не поверила своим ушам. Чтобы Шейн разговаривал с братом Евы, да еще у самой двери дома! Просто немыслимо! Ей кажется. Это кто-то другой, по голосу похожий на Джейсона Россера...

Клер пошире открыла дверь.

Но это был действительно Джейсон — со своим обычным нездоровым видом, со слипшимися волосами, в тех же вонючих джинсах и кожаной куртке.

— Брось, парень, — сказал он. — Я хочу поговорить с Клер. Не держи меня здесь, в темноте, это опасно.

— Рад это слышать.

Шейн попытался закрыть дверь перед носом незваного гостя, но тот помешал, выставив руку:

— Пожалуйста, парень, прошу тебя.

Шейн заколебался, и Клер не поняла почему. Имелось достаточно причин гнать Джейсона в три шеи: он преследовал Еву, убивал — по крайней мере, по его словам — невинных девушек в тщетной попытке привлечь внимание вампиров и убедить их взять его себе на службу и, наконец, ударил Шейна ножом в живот.