|
- Почем знать, может, крышы тоже добралишь до этого порошка! Вот чего я боюшь, шэр. Пока что больших крыш не видать, но кто его знает. Уховерток-то мы видели и напугалишь до шмерти - их было две, шэр, каждая ш хорошего омара... да еще эта наштурция... уж больно быштро она вырошла. А как я ушлыхал ош, шэр, как ушлыхал, так шразу и понял, что к чему. Шразу шхватилшя - и к вам, только и задержалшя пуговицу пришить, пуговица у меня отлетела. У меня и шейчаш душа не на меште, шэр. Штрах берет за мишшиш Шкилетт. Там эта наштурция вешь дом заплела... вот провалитьшя мне, шэр, надо глядеть в оба, а то шхватит и удавит, как змея... и уховертки раштут, как на дрожжах, и ошы... вдруг ш нею что шлучитшя, шэр, а у нее и завещание не шоштавлено. - А цыплята? - спросил мистер Бенсингтон. - Как цыплята? - До вчерашнего дня мы их кормили, шэр, вот чтоб мне провалитьшя. А нынче утром побоялишь. Там ошы так жужжат, прошто штрах. Налетели тучей, да большущие такие. Ш курицу. Я ей и говорю, пришей, говорю, мне парочку пуговиц, не могу же я в таком виде в Лондон ехать. Вот поеду к миштеру Беншингтону и рашшкажу ему вше, как ешть. А ты, говорю, шиди дома и не выходи, пока я не вернушь, да шмотри окна не открывай. - Если бы не ваша возмутительная неаккуратность... - Ох, не говорите так, шэр, - возразил Скилетт. - У меня и без того душа болит за мишшиш Шкилетт. Я даже шлушать этого не могу, шэр, вот провалитьшя, не могу. У меня, шэр, одни крышы на уме... я вот ш вами тут разговариваю, а вдруг, они уже шьели мою штаруху? - Там должны быть такие поразительные кривые роста, а вы не сделали ни единого измерения! - сказал Редвуд. - До того ли было, шэр! Знали бы вы, какого мы ш женой штраху натерпелишь за этот мешяц! Ума приложить не могли, что же это такое делаетшя. Цыплята раштут, как шумашшедшие, и уховертки, и наштурция. Не припомню, шэр, говорил я вам про наштурцию?.. - Да, да, говорили, - сказал Редвуд. - Что нам делать, Бенсингтон, как, по-вашему? - А нам-то что делать? - взмолился Скилетт. - Вы возвращайтесь на ферму, - сказал Редвуд. - Нельзя оставлять миссис Скилетт одну на всю ночь. - Ну нет, шэр, один я туда не поеду. Будь там хоть дешять мишшиш Шкилетт. Вот ешли миштер Беншингтон... - Чепуха! - оборвал его Редвуд. - Осы ночью спят. А уховертки вас не тронут... - Да, а крышы-то? - Никаких там крыс нет, - сказал Редвуд. *** Мистер Скилетт напрасно тревожился за свою супругу. Миссис Скилетт не теряла времени зря. Настурция, которая все утро, неслышно цепляясь усиками, карабкалась выше и выше по стене, к одиннадцати часам заслонила окно; в комнате становилось все темней и темней, и миссис Скилетт все яснее понимала, что положение скоро сделается невыносимым. Казалось, с отъезда мужа прошла целая вечность. Некоторое время она пыталась сквозь темное окно, сквозь завесу шевелящихся зеленых плетей и усиков рассмотреть, что делается снаружи, потом тихонько отошла, осторожно приотворила дверь спальни и прислушалась... Ничто не нарушало тишины - и вот, высоко подобрав юбки, миссис Скилетт бросилась в спальню, заглянула для верности под кровать, потом заперлась и быстро и споро, как женщина привычная, стала собираться в путь-дорогу. Постель с утра осталась не застелена, на полу валялись куски настурции. |
