Кристен усмехнулась, представив себе Ройса с разбитым сердцем, и тоже радостно засмеялась. Конечно, эти фантазии — совершенная чепуха, но она была благодарна Торольфу за его попытку укрепить в ней уважение к себе.

Именно в эту минуту и увидел ее Ройс, внезапно появившись в дверях хижины. Кристен сидела чуть ли не на коленях викинга, руки их были сплетены, и они вместе весело смеялись. Первым желанием Ройса было оторвать их друг от друга и сделать из молодого викинга кашу, но он сдержался. Он забыл, как викинги любили Кристен.

Внезапная тишина в хижине заставила Кристен поднять глаза. Она чуть было не застонала, поняв причину.

— Я, наверное, слишком задержалась здесь.

Торольф пожал ей руку, прежде чем она поднялась.

— Он войдет в хижину, чтобы забрать тебя, Кристен?

Его вопрос заставил ее побледнеть.

— Взгляни на него. У него не самое приветливое выражение лица. Ты хочешь, чтобы он вошел и вытащил меня отсюда?

— Я спрашиваю себя, что будет, если он попытается это сделать?

Только теперь она поняла его намерения и в ужасе воскликнула:

— Торольф!

— Мы можем напасть на него, Кристен, — тихо сказал он и посмотрел саксу прямо в глаза. — В качестве заложника он подходит не меньше, чем король. Здесь, в хижине, они не будут стрелять в нас, чтобы заставить освободить его.

Все ее существо кричало «нет» — так она испугалась за Ройса, но в конце концов в ней заговорил голос разума.

— Я знаю его, Торольф. Послушай меня. Его народ и его обязательства по отношению к своему народу для него превыше всего. Он придерживается твердого мнения, что, если вас освободить, прольется кровь. Переубедить его невозможно. Он скорее себя принесет в жертву, чем отдаст приказ освободить вас.

Торольф и сам уже думал над этим, однако он сказал:

— Охранники не послушаются приказа, если его жизнь будет в опасности.

— Я говорю тебе, что из этого ничего не выйдет.

— Твой кузен так не считает. Взгляни-ка на него. Отер уже давно пришел к такому же выводу, как и я. И если твой сакс действительно так безрассудно храбр и рискнет войти в хижину, чтобы забрать тебя, то ничего лучшего он не заслужил.

Да спасет ее Бог! В эту минуту Кристен почти ненавидела Торольфа за то, что он поставил ее сейчас перед выбором: Ройс или они. Если бы она сейчас вскочила и выбежала из хижины, никто не посмел бы ее остановить, но тем самым она лишила бы своих друзей возможности вновь обрести свободу, ведь у них не было никакой гарантии, что такой шанс появится еще когда-либо. Но если она останется… если она останется, то Ройсу это будет стоить жизни.

Торольф, казалось, прочитал ее мысли. А может, ее мученическое выражение лица сказало ему все. Он слегка ослабил хватку, почти освободил ее руку, предоставив ей самой сделать выбор. Однако все же тихо произнес:

— Мы не убьем его, Кристен. Это не в наших интересах.

Его слова, впрочем, ничего не изменили. Выбора у нее уже не было, так как у Ройса лопнуло терпение. Вместо того чтобы закрыть дверь и попытаться выманить ее из хижины каким-нибудь другим способом, он, подгоняемый своим высокомерием — своим проклятым дурацким высокомерием, — вошел в хижину. Он сделал это так, будто шагает по собственному дому в окружении своих верных охранников. Спокойной, почти небрежной походкой он подошел к Кристен и Торольфу.

Отер, казалось, никак не мог понять, что такое возможно. Поначалу он решил выждать, посмотреть, что же Ройс будет делать, однако теперь, когда случилось самое невероятное, стоял, не веря своим глазам. У Торольфа тоже закрались сомнения, так как он встал и помог подняться Кристен; лицо его уже не выражало прежней уверенности. Однако она чувствовала, как напряжена его рука, которая до сих пор сжимала ее руку.